Полтора месяца назад у меня умер кот. Любимый кот компаньон, утешение и отрада. Он был породистым сфинксом с детерминированными проблемами со здоровьем, но помимо этого, у него была поврежденная психика - результат деятельности первых владельцев. Его кастрировали котёнком, потом удалили когти на передних лапах (удалили неправильно, на правой лапе остались последствия), потом решили от него отказаться и он около полугода жил в большом загородном доме в холодной прихожей у двух пенсионеров, озабоченных домашним хозяйством. Его не брали на руки, с ним не играли, его кормили самым дешевым кормом, а обычные коты с когтями и шерстью, живущие на большом участке и иногда заходившие в дом - кусали его и били. Это со слов владельца.

Когда я забрала его, он прижался ко мне своим худеньким тельцем и не слезал с рук всю дорогу домой. Он сразу же стал спать со мной, я купила ему пару мягких свитеров, чтобы он не мёрз, свозила к ветеринарам, подобрала корм. Он был нежным, ласковым животным - но бесконечно нервным и со странностями в поведении. Если я уходила из дома - он выл. Часами напролёт так, что жаловались соседи. Он занимался самоповреждением, раскусывая лапу. Он мог внезапно напасть на меня и прокусить руку. И не терпел закрытых пространств - повисал на ручке в двери в ванную комнату, чтобы попасть внутрь, бился и мяукал, пока его не впускали. В общем, была радость, но и много проблем, решить которые не представлялось возможным, потому что фундамент его психики, его личности был заложен неправильно - криво, косо, травматично, опасно, и эти прочные камни выпирали острыми углами, раня меня и его.

Сейчас у меня живет обычный котёнок. От обычной уличной кошки - котёнок ещё маленький, но в нем генетически заложена мощная способность к адаптации, и его психика здорова, что я поняла не сразу, а спустя время, заметив, что: котёнок спокойно спит, не кричит, не бьется об мебель, понимает слово «нельзя», не требует истерически корм, а спокойно ест, зная, что того всегда будет в достатке, играет с принесенными игрушками (лапой с когтями можно ухватить мышку), точит когти только об когтеточку и вообще олицетворяет собой спокойную урчащую гармонию и безмятежность.

Есть вещи, которые мы можем изменить, а есть то, что нам неподвластно: даже если мы очень кого-то любим, мы не в силах вернуться в прошлое и перестроить его фундамент: изменить тип привязанности, темперамент, базовое представление о мире.

Казалось бы, причём тут БДСМ.

Параллель очевидна: тип отношений, построенный на влечении к боли и неравноправию - это кривой фундамент с острыми углами. В случае котика, сделать с ним ничего нельзя, потому что есть лишь бихевиористический набор стимулов и реакций, но нет над-сознания, осознанности, способности наблюдать за собой, и это наблюдение осмыслять. Такой скилл есть только у человека, поэтому, думающий человек, осознающий, что с его фундаментном что-то не так, старается это изменить и идёт в терапию. В которой, не только камни фундамента личности (медленно, со скоростью тектонического сдвига) встают на место, но и формируется новый тип привязанности, потому что контракт с терапевтом (не осуждающей, понимающей личностью) становится новой моделью человеческих отношений, которые человек как росточек потом перенесёт в реальную жизнь.

Но есть одно важное «но». В психотерапию идут только те люди, которые всерьёз думают, что с ними что-то не так. И никогда в терапию не попадёт человек, считающий, что уж он-то сам заебись, а это просто другие (и мир вокруг) - больные дебилы.