У меня достаточно приятных воспоминаний, греющих душу. Неимоверное количество стоп-кадров, блуждающих по церебруму. Красивые тела, черный и фиолетовый, антуражные интерьеры, свечи, сыромятная кожа, блестящий металл, стоны, крики, и ароматы. Я с точностью могу сказать, в какой парфюм было окутано моё тело в том или ином эпизоде моей тематической жизни.

Много хороших воспоминаний, но первую запись я хочу посвятить неприятному, но очень важному - моей первой сессии.

В далеком N-дцатом году, когда мне было чуть за двадцать, я ворвалась в мир «чувственных фантазий/наслаждения/власти». По крайней мере так мне казалось. Ровно до первой встречи с реальностью.

Студентка одного из авторитетнейших ВУЗов страны, умница, красавица, любимая дочь психически здоровых родителей, выросшая в здоровой атмосфере полной семьи, спортсменка-чемпионка. Я получала неимоверное удовольствие от себя самой, моё самомнение раздувалось, подобно иглобрюхой рыбе, как только я смотрела в зеркало/преклоняла голову стоя на пьедестале для того, чтобы мою шею украсила медаль/ покупала внедорожник, сама на свои деньги, и плевать, что это был подержанный паркетник, а основная сумма была выручена с продажи старого авто, подаренного мне отцом на совершеннолетие. Моя самоуверенность не имела границ. Я считала себя ну очень умной. Юность прощает и аннулирует многое. Когда тебе чуть за двадцать, это даже мило. В тридцать - странно и нелепо. В сорок - ужасно.

Таким прекрасным локомотивом я ворвалась в мир БДСМ. Идеалистка, со своим пониманием прекрасного, я думала, что нашла ни много ни мало месторождение Ломоносова, но на поверку кимберлитовая трубка оказалась канализационной трубой. В то время не было ни «Пятьдесят оттенков», ни прочих продуктов для шир. нар. масс, и моё представление о Теме было сплетено из красоты, эстетики, Черной Магии, прекрасных тел, эротики и чувственности (впрочем, с годами оно не изменилось). Реальность свалилась мне на голову пыльным матрасом со старых антресолей в виде первой сессии, надолго отвратившей меня от Темы.

Мой первый раб. В последствии я долго дискутировала с близкой подругой на тему, кого же можно считать первым - одного из тех, кто «бегал» за мной в годы юности, натурально теряя голову, или того самого, который четко понимал, что вот сейчас будет твориться БДСМ и он, пусть и на короткое время, но бесправный раб. Подруга называла первым мальчика, сохнущего по мне в детском саду, я же склонялась ко второму варианту.

Я списалась с ним на одном из дейтинговых ресурсов. В моей голове всё выглядело загадочно, готично, романтично и очень красиво. В реальности я ехала на окраину Москвы к т.н. рабу, закупившись неимоверным количеством всяких «очень нужных» вещей в интим магазине. Это было опрометчиво с самого начала - ехать к незнакомому человеку. Да, мой отец достал бы его из-под земли и живые позавидовали бы мертвым, посмей кто-то обидеть его дочь. Но давайте будем честны - хладному трупу совершенно безразлично, кто и каким образом будет мстить за его кончину.

Но мне чуть за двадцать и я считаю себя самой умной.

Приезжаю в небольшую двушку с ремонтом начала нулевых, по какому-то недоразумению граждане нашей страны именуют подобное «евроремонтом». Меня встречает маленький мужчина, лет тридцати, с совершенно ситцевым застиранным лицом, которое я, хоть убейте, ну никак не смогла бы вспомнить даже спустя час после расставания. Я растеряна. Я Госпожа, Владычица и прочие громкие слова, но только в своей голове, среди идеальных интерьеров, с идеальными рабами. А тут двушка и человек с ситцевым лицом. Вместе с разочарованием начинает нарастать тревога. Я одна, в чужой квартире. Да-да, спортсменка, да, уложу его на лопатки, а мой папа потом добавит, но как-то всё равно не весело и совсем не убедительно звучат эти доводы в моей голове. Я иду в ванну, переодеваюсь. Стиральная машинка протекает - рядом с ней лежит дурно пахнущая половая тряпка, у меня очень чуткое обоняние. Надевая туфли - красивые лодочки от масс-маркет бренда Карен Миллен, я вдруг четко осознаю, что не понимаю - то ли мне спасаться бегством, то ли дать шанс и Теме и тому ситцевому рабу. Минут 10 смотрю на протекающую машинку, сидя на бортике ванны.

Выхожу в дымке Ambrе Sultаn от Sеrge Lutеns, неловкая пауза. Меня будто вырезали из какого-то журнала и вклеили на фото этой самой квартиры. На мне жесткий корсет, китовый ус, атлас, я отдала за него неимоверные деньги и он ждал своего звездного часа. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. На мне белье и пояс из Дикой Орхидеи (кто ещё помнит эти магазины в начале нулевых? они существуют до сих пор, но былое очарование, увы, ушло безвозвратно) и чулки. Чулки были моей гордостью - шелковые, привезенные любимой тётушкой из Франции, под пояс, они окутывали ноги, собирались в пикантные «морщинки» у щиколотки при сгибании стопы, это было великолепно. Кто бы знал, как нелепо я себя чувствовала в этом корсете, чулках, на окраине Москвы в обеденное время вторника (или среды, уж не вспомню)

А ещё мне было тревожно. Фантазии это одно, а в реальности - ну что мне делать во всем этом обмундировании с этим неказистым мужчиной? Я его совершенно не хочу ни в каком виде.

Взяв себя в руки, я выдавила: «Переодевайся!» На удивление, команда прозвучала весьма убедительно, но конфуз последовал сразу же - ситцевый тихо спросил «во что, Госпожа?» Про себя я выругалась на немецком. Меня спасла большая дорожная сумка, битком набитая товарами из секс-шопа. Приосанившись, будто так и было задумано, словно я контролирую ситуацию и всё идет по моему плану, я приказываю принести сумку. Я в панике. Деловито исследую содержимое, совершенно не понимая, что мне делать, зачем я вообще тут нахожусь. Снова мысли о побеге.

Под руки попадается юбка-пачка из красного фатина, дешевые чулки польского производства и какие-то блестящие наклейки на соски с бахромой. Вручив всё это рабу, я рухнула в кресло. Кресло заботливо укрыто покрывалом с бахромой. Я закатываю глаза и снова ругаюсь про себя на языке Канта.

И вот он - переломный момент! Раб заходит в комнату. Кривые ноги в чулках, небольшой пивной живот, пачка, из-под которой уныло свисают гениталии, блестящие кружочки с бахромой на сосках. Он смотрит в пол. В этот момент иглобрюхую рыбу моей самоуверенности коснулось понимание, что он БОИТСЯ меня, больше, чем я его. А я не боюсь его совсем, что он чувствует себя неловко, что его ладони потеют, что он жалок и нелеп в этом одеянии. И самоуверенность раздулась, расправилась, тревога ушла, я совершенно расслабилась.

Это был человек, с которым я опробовала множество практик за несколько часов. Неумело лупила его китайскими "девайсами", таскала за поводок по комнате, как ребенок игрушечный самосвал на веревке - совершенно бесцельно; топталась по его лицу, сидела на его спине, с тоской думая о том, что это провал. Даже подергала его за бахрому на блестящих кругляшках, приклеенных к соскам. Один отвалился, раб заорал - кругляшок был посажен на двусторонний скотч, а я сделала вид, что так и было задумано, тут же демонстративно дернув второй. Но тот сидел намертво. Я пробурчала угрюмо что-то о том, что позволяю великодушно ходить с одним кругляшком и засунула рабу в рот каблук. Я перепробовала уйму шаблонных практик, будто на рынке рылась в ящике с подгнившей хурмой, вот сейчас на самом дне я найду спелый сочный свежий плод. Но нет, его там не было и хурму я не люблю. "Раб" был в восторге и просил засунуть в него руку, я отказала и засунула ему в рот анальные бусы.

Это было ужасно, пластмассово и даже смешно. Мне не понравилось. Мне совершенно не понравилось. Особенно страпон. Я поняла, что Тема - не моё, потому что застиранные лица, покрывала на креслах, тряпки возле стиральных машин, дешевые чулки на кривых ногах трясущегося мужчины, всё это ужасно. Я ехала домой в растрепанных чувствах. Мне было обидно, что Магии на окраинах Москвы нет места, что шелковые чулки нелепы на фоне линолеума, что мои фантазии так и останутся фантазиями, потому что реальность убога. И она может испачкать моё представление о прекрасном, о поклонении женщине, о власти, о боли, которую ждут от меня, как награду.

И несколько лет я не возвращалась к Теме. Я не хотела пачкать красоту о реальность. Когда тебе чуть за двадцать, это нормально.
Со временем приходит понимание, что двушки и покрывала на кресле - это выбор. Китайские плетки или ударные девайсы - тоже выбор. И ты вольна выбирать интерьер, людей и практики. Со временем я вернулась, сначала к мыслям, потом к попыткам воплотить их в жизнь. И самый первый опыт был необходим мне именно в таком виде. Сейчас я с теплотой вспоминаю тот нелепый эпизод. Такое начало помогло отсеять множество ненужной шелухи в будущем. Благодаря ему я поняла, что эстетика для меня первична, что нужно воплощать в жизнь свои фантазии, а не подстраивать их под имеющиеся активы в виде старых кресел под пыльными покрывалами. Поэтому на сегодняшний день неимоверное количество красивых стоп-кадров блуждают по церебруму и мне есть что вспомнить, услышав нотки мускуса и табака в очередном парфюме.

Но страпон - нет, по-прежнему не мое.