Суккубы питаются энергией, высвобождаемой во время эротических сновидений. Похоть.
Мне делить с ними нечего, напротив, я очень даже благосклонна к привечающим меня демонессам.

Многие женщины, в том числе и завсегдатаи данного ресурса, ни много ни мало - охотницы на эмоции. Свои ли, чужие ли. Думается мне, что я не стала исключением. Разница только в качестве и колличестве, но суть остаётся прежней.

Стыд, похоть, примитивная радость, страх и прочее - весьма стандартный набор. Разумеется, всё это испытывает не она, а её нижний. Она только пожирает освободившиеся туманы. Ну, или делает вид, что ей это очень нужно. Может ещё не разобралась в своей сути, может просто играется. Её право, я не осуждаю женщин без веского повода.

Я не уникальна, всё вышеперечисленное доставляет мне определенное удовольствие, по-разному, вплоть до гастрономического. Но есть в моём списке не совсем стандартное - эмоция отвращения.

Что-то отдалённо напоминающее Николая Ставрогина в частности и Бесов в целом. Прощупывание дна, на которое ты погружаешь доверившегося тебе невинного агнца. И, захлебываясь отвращением, как рвотными массами, он будет видеть далеко вверху Твоё лицо. Ты погрузила его в этот разлагающийся на меркаптаны, нет, не Ад, скорее Лимб.

Сессия начнется, когда сгниют яблоки.

Мне в руки попала книга удивительной писательницы. Вундеркинд и гений провокации, а может быть насквозь больная (?) Габриэль Витткоп и её "Нек**фил".

Я к.м.н. (в то время только идущая к этой цели; сейчас, как любая нормальная женщина, получившая степень, следующей целью вижу защиту докторской), меня нельзя смутить описанием различных физиологических процессов, танатогенезом, описанием внутренних органов и прочее. Но, про себя я отметила, что написано весьма реалистично. Не имея в своем багаже перверсий подобного толка, я отношусь ко всем подобным "филиям", в которых участвуют беззащитные - дети, животные, находящиеся в бессознательном состоянии люди, не дававшие разрешения на какие-либо действия с их телом; крайне отрицательно. Я считаю, что пед**лов и зо**филов вместе с маньяками нужно изолировать от общества навсегда. Нек*"филов, желательно, тоже. Относится ли персонаж "Некр**ила" к категории порицаемых мною лиц? Безусловно. Пусть речь идёт о неживом, но здесь вопрос этики и боли, которую причиняют подобные действия родственникам умершего, и психологической травмы, наносимой им этими действиями.

Но, понимая, что передо мной художественное произведение, я читала его беспристрастно. В моей голове рождалось любопытство.
Я хотела понять, кто она - Габриэль. Нонконформистка и провокатор, или кандидатка в пациенты психиатра.
Прочла другие работы Винттроп, ознакомилась с незаурядной биографией (росла вундеркиндом, из хорошей семьи, вышла замуж за нациста-дизертира-гея-самоубийцу, покончила с собой после безуспешной борьбы с онкологией).

Внезапно меня огорошило понимание, что это та самая женщина, из-под её пера вышла "Э. Т. А. Гофман в саморазоблачениях и изобразительных документах", к слову, оригинал которой (на немецком языке) хранится в библиотеке моего отца. Полагаю, многие поклонники Гофмана сейчас поняли, о чём речь.

Я дала книгу коллеге, умной женщине с высоким уровнем эмпатии, которая могла разрыдаться над онкобольным ребенком, которому собирают деньги на лечение. Реакция была предсказуема - ужас, отвращение и негодование, как вообще такое можно было написать.

Я же имела исследовательский интерес, для меня было важно понять, чем именно является "Нек**фил", провокацией? Тотальным нигилизмом? Изуродованной глубинным цинизмом попыткой рассказать об абсолютной свободе? Может Габриэль просто нездорова психически? Или она такой же Суккуб, погружающий нас - невинных агнцов на дно? И такие ли мы невинные на самом деле? Я нашла ответы, но озвучивать своё мнение не буду - решайте сами, кем и чем считать автора и её творение.

Книга засела занозой в мозгу. Нет, я не впечатлилась её содержанием, остался легкий привкус "Какой же недоумок главный герой, как всё это мерзко".

Но заноза не давала покоя до тех пор, пока я не поняла - эта книга идеальный катализатор отвращения.
Когда ты попробовала страх/злость/обиду/похоть/боль/разочарование и т.д., но отвращение отложила на потом. Как сыр с белой плесенью. Ты ждёшь, пока тебе привезут его из Франции, хотя могла бы купить нечто похожее в ближайшем супермаркете. Похожее, но не то.

Какое оно на вкус, отвращение?
Как заставить человека выплеснуть этот эфир наружу?
Накормить несвежим мясом или медицинскими пиявками? Показывать мерзость разной степени тяжести, вроде совершенно бессмысленного и убогого "Сербского фильма"? Это всё безумно пошло, это даже хуже сыра из пальмового масла. Пошло и скучно.

Мне не нужен первый попавшийся "сыр из супермаркета", мне нужен идеальный агнец. И я решаю провести собеседование. Первые два дня и пять кандидатов не дают никакого результата.

Я откладываю на месяц, работаю, решаю какие-то свои насущные вопросы и возобновляю поиск.
В целом это занимает полтора месяца. Мы встречаемся в известном всем обитателям "Черного" тематическом отеле, в номере под названием "Готика", мы сидим в креслах друг напротив друга и беседуем. Я задаю вопросы, изучаю реакцию, делаю паузу, наблюдаю, как кандидат реагирует на обстановку. Интерес, возбуждение, недоверие и т.д. Все похожи в своих реакциях, люди, что с них взять.

Тот, кому я отдала предпочтение вполне соответствует моим требованиям - мягок, умён, эрудирован, эмпатичен, у него деспотичная нарциссичная мать. Красивое "породистое" лицо. Он смотрит на мои туфли - нарочито выбивающиеся из общего ансамбля, даже немного вульгарные (нет, конечно не стрипы, упаси Богиня, этим утюгам нет места в моем гардеробе); не смотрит в глаза, вздыхает и обдумывает в первую очередь мои слова, а не свои ответы - я вижу, как он анализирует, это не выверенная речь, дабы угодить Госпоже, это мыслительный процесс. Он в меру чувственный, имеет тягу к прекрасному.

- Ты мне подходишь. Ты дашь мне то, что мне нужно.
- Когда вам будет удобно?
- Когда сгниют яблоки. Жди моего звонка.

На этой пафосной ноте, подавив смешок, я заканчиваю.

Ох и намучалась я с этими яблоками! Даже хотела отказаться от них, но ни капли не пожалела, что всё-таки добилась нужного эффекта. В целом я сгноила несколько килограммов, каждый раз думая: "Богиня, я взрослая женщина, какой ерундой я занимаюсь!", выкидывая гнилушки в мусоропровод и стараясь при этом не дышать. Какая-то самопытка ей-богу!

Это была одна из самых скудных на девайсы сессий. Их там просто не было. Была я, был он и была книга.
Я отвезла нижнего в квартиру своего... знакомого? Да, пожалуй знакомого. Оккультиста. Мы никогда не были друзьями, но наше общение базировалось на взаимовыручке и плодотворных по части всего мистического, деловых отношениях. Как хорошо, что ты мне не враг - говорили мы друг другу много раз.

Квартира находилась в доме дореволюционной постройки, уходящие в бесконечность потолки, антикварные бюро и шифоньеры темного дерева, запах лакированного столика, чуть уловимый, но очень громкий для меня - мои ольфакторные ощущения ничем не уступают тактильным. Огромные зеркала в тяжёлых рамах, разных возрастов, в которые нижнему запрещено смотреть для его же безопасности, тяжелые портьеры красного бархата, антуражные предметы, не несущие никакого магического смысла, но хорошо вписывающиеся в интерьер и закрытая комната с действительно опасными предметами. Я уважаю слово, я держу своё, поэтому комната так и осталась закрытой - нам нечего там делать, хотя я много раз была и в этой квартире и в этой комнате.

Кресло-трон с львиными лапами, перетянутое новой кожей. Рядом антикварный лакированный столик. На нём книга, завернутая в черную бумагу и бокал Вolgheri Sаssicaiа, красное сухое. Я не любительница алкоголя. Стоит признать, что это вино великолепно, но я могу выпить только полбокала. Остатки вина сразу выливаю к подножью большой алтарной статуэтки (не буду называть имя Того, кого она олицетворяет), в специальные желоба, откуда оно испаряется за сутки. Вторую бутылку я оставила хозяину квартиры в знак благодарности.

На полу у кресла стоит серебряное блюдо под клошем.
Раб одет. На нем черный костюм, запонки с изумрудами, это было моим условием, но отсутствует обувь и носки.

На мне глухое платье в пол из черного панбархата с воротником стойкой, закрывающим шею, и открытые босоножки из узких ремешков черной замши, на изящной шпильке. Ни белья, ни чулок, ничего лишнего.

На указательном пальце левой руки серебряное кольцо с обсидианом, в форме овального зеркала. Волосы собраны в гладкий пучок.
На мне Blаck Afgаnо от Nаsоmаttо - два нажатия. Распыленный на ткань платья, я не хочу, чтобы он смешивался с запахом моей кожи. Я хочу его громкое звучание и постепенно раскрывающуюся базу уда и ладана, она просто обязана появиться в момент моего насыщения.

По периметру комнаты стоят четыре серебряных трёхрожковых канделябра.
Мысленно шлю благодарность хозяину квартиры.

Я сажусь в кресло. Раб остаётся у двери.
Через 10 минут я приказываю ему сесть на пол. Поднимаю подол платья и ногой аккуратно двигаю блюдо к нему по полу.
- Это дары.
Ему запрещено говорить, даже благодарить, пока я не прикажу.
Протягиваю книгу.

- Читай!

Молодой красивый мужчина с длинными волосами сидит на полу в хорошо скроенном костюме, босиком, в позе, похожей на позу лотоса, и тихо читает вслух. Он спотыкается на словах. За главою глава. Его глаза не могут скрыть то, что плещется в голове и душе. Но не проливается наружу. Я в нем не ошиблась. Это агнец. Никаких жалоб, никаких вопросов, он говорит только то, что написано в книге.

Дойдя до главы с младенцем его глаза наполняют слёзы. Шея краснеет.

Мне плевать, что он говорит, я не слушаю, если бы слушала - ничего бы не вышло. Неприязнь и отвращение испытала бы я, а не он. Отвращение переполняет его через край, слезы текут по щекам, но он продолжает читать. Я вынимаю две шпильки и волосы рассыпаются по плечам. Я поднимаю подол платья и раздвигаю ноги.

- Посмотри на меня!

Океан эмоций. Но из этого океана мне нужно только отвращение, отступающее при виде меня, я опускаю подол и приказываю открыть блюдо. Он поднимает клош. Через некоторое время по комнате тонкой струйкой ползет сладковато-гнилостный запах. Именно так. Яблоки ещё упруги и цвет стал лишь немного темнее, но они уже гниют. Его зрачки расширяются. Я чувствую ладан на своем платье.

- Читай!

Он продолжает и его горло сковывает судорога. Момент, когда чистая энергия разлита в воздухе. Несколько секунд и будет уже чересчур, будет физическое, без эфира и тонких материй.

- Захлопни книгу и закрой блюдо!

От свечей в комнате жарко, не смотря на обилие воздуха. Я выгляжу так, как выглядят женщины после отменного секса. Но это то, что обычный секс дать не в силах. Я даю ему время успокоить рвотные позывы.

- Забери с собой яблоки и ступай.

Допиваю вино, тушу свечи.
Это была одна из самых идеальных встреч, он дал мне сполна то, что мне было нужно, именно мое лицо он видел наверху, находясь на дне Лимба.