Я хочу сыграть с тобой в игру (с)

...моя очаровательная развалина, жестокий и такой ранимый гений, у меня до сих пор иной раз руки горят от желания прикоснуться к вам. Тактильная память на кончиках пальцев такая въедливая, не хуже мазута и солидола: руки ещё помнят, скучают, тоскуют и ревнуют...бесконечно ревнуют к мягким подушкам, колючим одеялами и прочей текстильной ветоши, к воде и воздуху, к ветру и солнечным лучам, к котам и кошкам, к чужим, непомерно хищным и алчным ручищам. Ревную безосновательно и отчаянно, обрекая себя на суетные, бесполезные дни и чудовищно длинные трухлявые ночи, изъеденные червëм бессонницы и чёрной меланхолией.

В руки одержимость свою отпускаю, вольны они обе искать свою правду, удовлетворять свой голод и жажду.

Занежить бы вас до потери сознания собственноручно: бить, лупить, терзать и рвать на части, чтоб хрюкалось да чавкалось от кровавых соплей и вылось от боли, чтобы полная карта звёздного неба в глазах и звон набатного колокола в ушах, чтобы голову не было сил поднять, чтобы вздохнуть лишний раз не хватало смелости. Хлестать по щекам наотмашь, не сдерживаясь, до ломоты в пальцах, не останавливаясь, не замедляясь, пока не насытятся ладони, пока не уймется дрожь, пока не погаснет желание прикасаться нежно-нежно к любимому лицу...

И выдохнуть в рассечëнные, кровоточащие губы: "я скучала".