Он должен быть маленького роста и очень худеньким. Идеально, чтобы он был очкарик — это так придаёт мужчинам трогательной строгости и невинности.

Сначала я бы раздела его, полюбовавшись его нежным телом, похожим на недоразвитое детское, потом отшлёпала бы его за то, что он так долго не приезжал ко мне и заставлял мечтать о его растлении.

Потом я поставила бы его раком и вылизала бы его нежную попку. Его бы это страшно смущало, но и заводило бы тоже. Я полила бы чувствительное колечко мышц смазкой и ввела бы ему внутрь сначала один пальчик, потом два. Нащупав внутри простату, я стала бы ласково щекотать её, чтобы ему захотелось ощутить внутри фаллический предмет побольше.

Потом я нацепила бы страпон. Мальчик стоял бы раком и наблюдал, как я застёгиваю пояс, ему было бы страшно, но очень любопытно.

Сначала я бы потёрлась головкой члена о преддверие этих райских врат, потом осторожно ввела бы член наполовину. Мальчик бы запищал и выгнул спину, прогибаясь в пояснице и показывая, как он хочет получить глубже.

Я ввела бы член на всю длину, скользнув по простате и насаживая мальчика на свой огромный прибор. Он бы плакал и скулил, пока я издеваюсь над его нежным телом, запрещая ему дрочить член, как бы сильно он этого ни хотел.

Потом я перевернула бы его, закинув его ноги себе на плечи. В его глазах отражался бы стыд, ужас перед насильником, но и бесконечное обожание и наслаждение, затуманивающее его взгляд. Я бы прижала его руки к кровати и дотрахала бы его до самого головокружительного анального оргазма в его жизни.

А потом, мы бы выпили чилийского вина Diablo.