Читается как роман ВО всяком случае для меня .. А ВЫ ? До того как я вышла замуж, в моей жизни было лет десять промискуитетного поведения: я изменяла всем своим партнерам на разных этапах отношений, врала им, иногда меня на этом ловили. Чаще всего изменами я пыталась доказать себе, что мне эти отношения не особо важны. Когда у меня только начались отношения с будущим мужем, он сказал, что измена разобьет ему сердце. Выходя за него замуж, я была уверена, что наш союз будет моногамен: мой мужчина — человек, который не выдержит лжи, и, если я соглашаюсь на брак с ним, я не могу его обманывать. И надо сказать, что это было искренне: я не изменяла мужу и не скучала по тому образу жизни, который вела до брака, потому что устала от лжи.

Поскольку я пишу о сексе и говорю о нем профессионально, эту тему мы всегда обсуждали с мужем — она не была табуированной. Когда нашей дочери было 3 года, я почувствовала, что немного ожила после беременности, родов, кормления и вот этого всего. До этого момента я жила в какой-то эмоциональной самокастрации, а теперь вдруг начала смотреть на людей и симпатизировать им. И мы с мужем начали это обсуждать. Я рассказывала ему, что с кем-то познакомилась и почувствовала сексуальное влечение, спрашивала у него, что он чувствует и думает по этому поводу. И вот эти разговоры нас с мужем очень сближали, секс с кем-то еще становился ненужным.

Три года назад я увидела на вечеринке у друзей одну девушку, и между нами сразу пробежала искра, мы стояли и разговаривали о какой-то фигне, а на следующий день она написала мне. Я рассказала обо всем мужу, он ответил: «Классно!» Мы с девушкой ходили гулять и много общались, пока я, наконец, не осознала, что хочу с ней быть. Муж был в курсе. При этом у той девушки уже была постоянная партнерша, но они были в открытых отношениях. До того как у нас с ней начались романтические и сексуальные отношения, я познакомила ее с мужем. Было страшно: вдруг они друг другу не понравятся как люди? Но все прошло гладко, они сидели и разговаривали о своих чувствах и о том, чего хотят от отношений. А еще мы сдали анализы на заболевания, передающиеся половым путем: у нас же дети!

Я живу на два дома, благо до любимой 5 минут добираться. Мы много времени проводим друг с другом и с нашими детьми, вместе ездим отдыхать. Мой ребенок знает, что у него есть мама, папа и близкая подруга семьи. Я постоянно наблюдаю, насколько ребенку комфортно: если дочь говорит, что хочет побыть только со мной — о’кей. Иногда мы гуляем втроем. Ничего в ее картине мира не поменялось. Я как не занималась при ребенке сексом, так и не занимаюсь. В 5 лет дочь спросила, почему я обнимаюсь и целуюсь со своей девушкой, я ответила, что испытываю нежность к этому человеку и так ее выражаю. Этот ответ удовлетворил ребенка полностью. Что касается 18-летней дочери моей девушки, то у нее никогда не возникало вопросов по поводу идентичности мамы — открытой лесбиянки. Плюс в ее окружении много гетеросексуальных пар. То есть ребенок с самого начала видел, что отношения бывают разные. Единственное, мы боялись ее реакции на то, что я замужем. Оказалось, что мы недооцениваем подростков! «Если вас все устраивает, то и меня все устраивает», — ответила девочка.

Однако появление в моей жизни любимой девушки очень испортило мои отношения с мамой, с которой мы 35 лет жили душа в душу. Мама поняла, что моя девушка — не просто человек, к которому я бегаю по ночам, а человек, который участвует в воспитании моего ребенка. И это вступило в конфликт с ее религиозностью. Я в последние годы ушла в полиаморию, а мама — в православие. Все попытки поговорить с ней заканчиваются тем, что моя жизнь — блуд и грех. Мама очень близка с моей дочерью (и беспокоится за ее бессмертную душу), и просто порвать с ней отношения я не могу: это ранит обеих. Поэтому я хочу найти ЛГБТ-френдли православного психолога. Сама прорваться к матери я не могу.