- Итак девочка моя скажи честно что ты любишь?
- Я люблю амфетамин и трахаться, - бесстыдница оборку платья красивого синего и с кружевом теребит, в пол смотрит и ножкой в сандалике детском по земле застенчиво водит.

И глаза спрятала.
Стыдно таки. Очень надеюсь, что стыдно.

- Это всё?
- Ну ещё на машине ездить, но не за рулём, а сбоку сидеть с коктейлем, в майке и ногу в окно выставить... Неловкая пауза... Сандалики под себя, руки прятать некуда, глаза окончательно в пол и вот она - алая заря стыда на щеках выкатилась.

- И сосать ещё чтоб, - вполголоса добавляет.
- Водителю я так понимаю? В перерывах между коктейлями?
Просто молча кивает. Раскаяние близко, но пока им даже не пахнет ещё.
- А в глаза слабо?
Повернулась и головой кивает с улыбкой виноватой, типа-твоя взяла, сдаюсь.
Но я же тебе несколько не то обещал, м?

Ты дрянюка паскудна из спецшколы для паршивых девиц засраных, но даже оттуда тебя выперли с треском, патамушта ты гадость вонюча противна и совести, с твоих слов, у тебя не то что нет, по ней долгов на пару жизней.

Я усомнился и захотел проверить. Посмотрим что получится.
Способности у тебя есть, я в этом не сомневался и совесть твою из тебя на белый свет таки выведу, как глубоко бы ты не загнала её в свои грязные лабиринты.

- Мы же договорились - смотреть в глаза. Не заставляй меня применять силу, я же тебе говорил - я добрый сказочник. Видишь какое платье тебе красивое придумал? А бантики? Разве они не волшебные? Разве происходящее не сказочно?

Насилие доброте не помеха, конечно, но у меня были другие планы на эту сказку, понимаешь?
По руке едва касаясь провожу, ты словно не реагируешь - насилие в эти планы не входило и я расстроюсь если их придётся менять.

Храбро поднимает голову и улыбается во весь рот, но наиграно улыбается как гумплен.

Делаю шаг назад, чтоб получше видеть её, и чтоб похуже видела она.

-А теперь апофеоз! Тот самый, - гордость твоей совести с отрицательным знаком, готова?
-Не надо, пожалуйста
-Ну почему же, расскажи. Нам будет интересно ещё раз тебя услышать. Как договаривались. И смотри в глаза, не сачкуй.

Отвернула голову в другую сторону и типа выёпывается такая. Ладошки нервно платье красивое портят. Но мне тебя лучше видно, потому что я сзади и справа от тебя стою. И прятать свою мордаху бесполезно. Я без зеркала знаю, что на ней происходит.

- Я понимаю, что глаза вспотели и ты вообще другого ожидала. Но или ты вернёшь морду свою на место, или я . Тебя. Звиздану. МОРДУ! НА МЕСТО!!!

Ты, чуть оскалив губы в пасть, поворачиваешь голову лицом к себе в зеркале, такой красивой и нарядной, фетишной и лакомой, и тоном "на зло тебе" начинаешь вытаскивать из шкафа тот самый скелет, что и месяц почти назад, когда ты скелетом этим бравировала передо мной.

Посмотрим как это у тебя получится. И это будет - два, потому что за счёт раз я посчитаю тот, первый раз, когда ты сидела напротив меня в баре, выпившая изрядно и с сигаретой. Тогда мне, помнится, фотографическим снимком в память отпечатался твой вкусный, сочный и эротичный рот. Он трогал ласково губами сигарету на тонких пальцах, пускал дым и источал такую мерзость, что казалось в нём живёт гигантская сколопендра. Ты была прекрасна и мертва, как годовалый мерседес с заклинившим мотором. В твоих глазах тонули мужчины, а по лицу ползали трупные мухи.

Тебе было насрать на всё и вся, и на меня в том числе.
Я виделся тебе очередным полудурком романтичным, которого двумя пальцами можно было нагнуть, выпить одним глотком и не поморщиться даже. А потом игнорить, как надоедливого щенка приставучего, кинь ему косточку разок и будет бежать за тобой несколько кварталов. И утром ждать под подъездом преданно в глаза заглядывая.

Я подарил тебе розы и ты, конечно, меня за очередного дурака влюбчивого приняла. После того, что ты сама рассказала о себе, цветы были тем самым маркером, которым ты влюбчивых ворон помечала. Слово "Балбес" на лбу красным цветом.

То, что розы - это дезинформация и конь троянский, ты не заподозрила даже, несмотря на мою внешность протокольную. Влюбчивые балбесы могут быть любого возраста, профессии и семейного положения - этому тебя практика работы на пилораме сердечной научила. Сколько этих трепещущих комков влажных были твоими прекрасными пальцами распилены, разрезаны и расколоты? Какая разница, если внутри они были одинаковые все и никакого каркаса, стержня или камня сверкающего заветного не находилось в них. Только мягкое мясо и жидкая кровь... А это так скучно - мягко и жидко когда, что просто фу...

Вот и ещё один. Типа ковбой крутой, а сам через час знакомства за розами побежал. Очередное мягкое и жидкое что-то.

Господь наказал тебя красотой неземной и ты слишком рано это поняла. Ты могла жонглировать мужиками, как фокусник яблоками и пытливый ум твой вскоре привёл их мужское племя к общему знаменателю.

Это было не сложно и интересно для тебя, но на пути этих вычислений лежали взорванные семьи, попытки суицида и одержимость тобой. Надо отдать тебе должное - знание формул мужской влюблённости ты не использовала бездумно. Потребительски да, но не бездумно.

Если нужны были средства, то ты выберешь сегодня этого папика, а если скучно и хочется рыцарского внимания, то подойдёт вот это мальчик. А лучше заверните двух, так интереснее даже.

Стучишь в грудь, что семья для тебе - всё? Нет, всем для тебя стану Я, а семью можешь забыть, точно тебе говорю. И ведь забудет же...

-Не охота этому дураку напротив шкуру портить, пусть живёт пока. Тем более, в глазах маньяк светится, ну их нах маньяков этих, потом с подъезда не выгонишь.- так думала ты, когда я принёс букет роз разноцветных и убедить тебя пытался, что ты - хорошая на самом деле и твёрдой руки просто не чувствовала ни разу.

Видя, что подобные разговоры не впервой тебе и в глазах твоих интерес догорает, я предложил тебе пари и ты, даже не услышав условий согласилась. Игра тебя всегда заводила, но игроков достойных не встречалось. Впрочем, рамки пари, как хорошо замаскированное взрывное устройство, не внушали никаких абсолютно опасений.

-Нет у меня совести, мальчик.Кончилась ещё в школьные годы. Повесилась на таких же вот букетах, утонула в слезах чужих и пропала без вести. Не лезь в меня, я чёрная мамба, стоит плюнуть раз и ты загнёшься.

- У меня противоядие есть.
-Смешно. Пирожок с картошкой что ли противоядие твоё?
-Нет. И я могу поспорить с тобой. Но не за столом с бухлом, конечно, а в формате пари.
- Пари? Интересно...
- Да, пари. Я говорю, что смогу отыскать и вытащить на свет твою совесть. Мне нужно семь дней, не более. Эти дни мы будем встречаться и общаться.Ежедневно и подолгу и секс тут не при чём, он только навредит.

Голова твоя чуть набок легла, интерес выражая, а я продолжал.
- Кроме того, нам нужно будет сходить друг другу в гости. Сначала я к тебе, а потом наоборот. Это важно. Твой быт и мелочи разные мне карту в лабиринте твоём нарисуют, а совесть где-то там прячется.Она жива и не похоронена, как ты тут вещаешь .Пропала без вести - да, но тела никто не видел же? Вот. И я её найду.

- Совесть -достаточно аморфное понятие. Как понять, что ты её нашёл или нет?
- Да просто всё. Там где есть совесть, там всегда и раскаяние найдётся, они же сёстры одноутробные. А раскаяние чистое и искреннее это всегда слёзы. Иначе говоря - ты будешь плакать. Без всякого рукоприкладства и насилия. Плакать и говорить "Прости", говорить "Прости" и плакать.

- А почему тогда я не делаю этого сейчас?
- Потому что, во-первых, не готова еще, а во-вторых, скорее всего, я захочу, чтоб ты рассказала всю эту мерзость, которую ты говорила мне, ещё одной девушке.В моём присутствии, естественно. Всего три раза тебе нужно будет повторить гадость свою, но ты не сможешь.

- Какой такой девушке? Что за тройничёк? Ахах)
- Ты знакома с ней, но имени я называть не буду. Да и какая разница? Если совести у тебя нет, то ты повторишь это кому угодно, хоть Папе Римскому.

-Хаха, ну а что на кон?
-Желание. Одно. Если ты уверена в своей победе, то тебя это должно устроить, - взрывное устройство прямо в клатч твой засовываю нагло, а ты не понимаешь ничего.

- Можешь пожелать чего угодно, вплоть до не видеть меня никогда больше и не слышать. Можешь все сбережения потребовать, но материальное тебя, я так понял, не очень интересует.

- А если проиграю, то ...
- Как же ты быстро засомневалась...Однако...
- Пари принято. Завтра встречаемся тут же.
- Всего доброго, замечательная леди.
- Пока пока.

Мы встречались, как и условились, каждый день и много и обо всём говорили, не вспоминая о пари вслух. Я читал тебе свои и не только стихи, рассказывал анекдоты и истории из жизни, и неизбежно дарил цветы, не намекая ни на постель, на на близость вообще, хотя и всячески подчёркивал по джентльменски, что ты девушка.

На третий день я таки получил приглашение в гости и ты не поняла даже, что в квартире твоей орудуют воры. Ты показывала им, не боясь, свои фото детские, поделки из школы и всякую другую драгоценную мелочёвку из которой и состоит девочка на самом деле.

Воры слушали тебя очень внимательно, но ты не знала, что этот парень со своим пари безнадёжным - воры, и была с ним вполне откровенна. А он вынес из квартиры самое ценное и ты не поняла даже, что пари уже проиграно. А я, сославшись на срочный вызов с работы, бежал со всех ног к портному ибо времени почти не оставалось.

И вот день седьмой и последний.

Я запутал тебя совершенно сегодня и ты откровенно ничего не понимаешь. Зачем одевать это смешное платье? Зачем эти детские сандалики с бабочками? А банты? Зачем эти огромные несуразные банты? Можно было бы подумать, что я маньяк с педофильскими наклонностями, но я сам распахнул настежь окна на людную улицу и рассказал как и что делать, если сомнения в безопасности твоей возникнут. Все карты рубашкой вниз разложил перед тобой.Кроме одной, которая в рукаве, но это третий джокер в колоде, он, возможно, против правил, но светить его я не буду раньше времени. И условиям пари, к тому же, не противоречит совершенно.

Мы стоим перед зеркалом большим, ты впереди, а я чуть сзади и сбоку. Ты хочешь пари выиграть и через твои шевелящиеся речью губы ползут пауки и сколопендры опять. Ядовитые и мерзкие, но ты наслаждаешься этой грязью и думаешь, что я в ней испачкаюсь.

- Люблю сосать хуй, нанюхавшись и фоткать себя за этим. А потом прислать очередному романтику эти фото и слушать звуки разрывов миномётных в его сердце. Потом, типа извиниться и снова штук сорок ножевых в только зажившее сердечко нанести. Нюхать амфетамин и запивать кровью. Оторвать от семьи и на фотографии детей плевать слизью. Влюбить и свести с ума, а потом послать нахер и смотреть, как под окнами ходит, дождя не замечая. Рассказывать, как трахалась накануне и наблюдать, как на кирпичики рассыпается. Потом собрать его в кучу поцелуем одним и снова уничтожить, прямо со свидания уйдя с другим. И собирать и разрывать так, пока не превратится в пыль под ногами моими.

-Зачем?
- Хочется потому что, - плечами повела слегка.
-А ты знаешь, что души их сожгла и многие из них ни цветы никому теперь не подарят, ни стихов не расскажут, ни бабочку красивую над головой не запустят, чтобы фото красивое сделать? Знаешь?

Слова про бабочку что-то незаметное дёрнули у тебя внутри, но разбираться с этим что-то, ты не захотела, а по привычке ответила - мне похуй.

Теперь или пан, или пропал.
Я зашориваю её глаза ладонью и достаю джокера из рукава. Джокер не похож на игральную карту, скорее это старая цветная фото на мыльницу-фотоаппарат. Но от этого джокер не перестаёт быть тем, кто побьёт туза твоего козырного чёрной масти.

- А теперь расскажи это всё, и поподробнее, Ей.

Пелена моих пальцев падает с глаз твоих и из зеркала на тебя смотрит девочка лет четырёх, на цветной фотографии запечатлённая. У девочки на лице улыбка, в смех заливистый перерастающая, она одета точь-точь в такое же платье, как у тебя сейчас и на ногах её такие же сандалики с бабочками. Впрочем, бабочек на фото три и самая заметная из них, парит на головой ребёнка в бантиках, которые идентичны твоим, и думает, что это цветы нектара полные.

Эту фото сделал твой отец, которого нет больше, и ты сама мне об этом невзначай рассказала. Отец любил тебя безумно и обожал фотографировать, он сам поймал бабочку красивую и выпустил её рядом, чтобы снимок красивый сделать, и это ему удалось несомненно.

Это фото с историей и со смыслом немалым для тебя, и воры вынесли из квартиры именно его. Но не спеши милицию вызывать, они вернут его тебе немедленно. Сразу после того, как ты перестанешь плакать, спрятавшись от отражений в зеркале на моей груди.

Слово "прости" ты не говоришь пока, а просто обнимаешь меня, как никогда и никого в жизни не обнимала и плачешь.
Я тоже обнимаю тебя, глажу по голове и шепчу о том, что плакать иногда полезно, что всё хорошо и я не ошибся в тебе - ты живая, ты настоящая. Ты - не зомби пластмассовый.

С каждым моим лёгким похлопыванием успокоительным по спине твоей и гладящим движением по голове, ты всё глубже в грудь мою зарыться хочешь. Я говорил тебе не раз, что там живёт моя душа и тебя инстинктивно тянет к ней. Душа моя и сердце тоже силятся пробиться к тебе сквозь рёбер бронежилет и я целую тебя в макушку ароматную.

Это последняя капля и последний, контрольный выстрел в твою, только что очнувшуюся от пьяного сна, душу. Это одна из тех ценных крупиц информации, которые воры подслушивали под твоими небрежными окнами, чтобы самое ценное украсть.

В макушку целовал тебя твой папка покойный. Не знаю, помнишь ли ты об этом, но я знаю, что на подкорке эта информация записана. Как кошка, которую погладь по носу нежно, и она заснёт. Потому что котятами мамка вылизывала им мордочки в детстве, и засыпали они от этих ласк.

Так и с тобой. Поцелуй сухой в макушку слёзы в рыдания превращает, ты меня уже не обнимаешь даже, а обвиваешь и слово "Прости" мне прямо в сердце робко шепчешь.

Я слышу его, но виду не подаю, а просто ложу свою голову на твою, потому что выше, мне так удобнее и вообще.
-Прости, - чуть громче, но таки не достаточно. Не замечаю словно и продолжаю по голове обезболивающей ладошкой гладить.
- Прости!- требовательно сквозь слёзы.
-Что?
-Простииии, - тише и почти в подмышку.
- За что? - удивляюсь будто.
- За всё, - машинальный ответ.
Отрываю от себя и в глаза текущие смотрю пристально и добро.
- Бог простит. И я прощаю. Не было ничего, забудь.
-А пари?
-Пари я выиграл, поэтому будьте добры...
-Говори.
-Тебе же 25 уже, Так?
Кивает.
- Принеси, пожалуйста паспорт.
Ожидал вопросов с сомнениями, но нет, игрок ты ответственный и не сопротивляешься.
Красная книжечка лежит передо мной и я открываю её на нужной странице.
- 25, а фото не обновила. Почему?
- Некогда было.
- Вот завтра и поедем фотографироваться. В этом самом платье и с бантиками.
- Шутишь что ли?
-Нисколько. Это моё желание, которое ты мне должна и будьте добры его исполнить, как сторона проигравшая.
-Но зачем тебе это?
-Чтобы каждый раз, когда ты берёшь в руки паспорт, ты помнила о том, что там сфотографирована твоя ожившая совесть.