С неба сыпался снег и плохие новости.

Снег был похож на белое молчание больничных палат, но у него не было ни того самого запаха лекарств, ни вкуса аскорбинки.
А плохие новости слетали чёрными птицами с тёмной стороны Луны, осыпались сажей на телеграфные столбы и ляпали жирными кляксами на бесцветное безмолвие. Плохие новости пахли замкнувшей проводкой и были похожи вкусом на выбитые зубы.

Было очень сложно понять, чего было больше - молчаливого снега на земле или плохих новостей с ночного неба. Она даже пробовала считать то и другое, выглядывая ползком в заплетённые кривой арматурой дыры ночных кошмаров.

Она считала до ста и даже до тысячи. И могла бы досчитать эти белые и чёрные снежинки и до миллиона. Если бы это было действительно кому-то нужно.

Но всё это становилось неважным, как только она вспоминала о том, что у неё умер медведь.

Её медведь.


Если вы думаете, что он был игрушечным только лишь потому, что у него были батарейки, то вы ошибаетесь. Он был намного более живым и настоящим, чем вы все вместе взятые.

Он умел приносить конфеты, петь колыбельные и мог защитить её от целой стаи голодных волков. У него были штаны на подтяжках и анекдоты на все случаи жизни. Он был самым хищным, самым сильным и самым добрым.

Он был её.

А то, что на батарейках... И что? У кого их нет, батареек этих...

И тут она поняла, что у неё они тоже кончились, эти самые батарейки. Вернее, они практически сели в нули. Включите режим энергосбережения или зарядите устройство.

Но чем его можно зарядить, когда твой медведь умер?

Умер? Умер???

Да.

И как он только посмел, вот так без спросу? Умереть. Не предупредив. Не намекнув.
А может он и не умер вовсе? Может быть он прикидывается?
Просто отскочил в угол от брызнувшей со стены штукатурки, укрылся битым кирпичом и ждёт, когда она подойдёт, испугавшись, чтобы потормошить его, а он такой вскочит резко, крикнув "Бу!" и они будут смеяться, пить какао с ватрушками и смотреть мультики.

Но на самом деле она знала, что этого не произойдёт.
На самом деле она знала, что он, её медведь, мёртв.
Она не совсем понимала - как это - мёртвый. То есть, понимала, конечно - мёртвый это когда перестал быть. Но в голове это не укладывалось - как можно перестать быть, когда ты есть? Куда ж ты денешься?

Она и раньше знала, что такое "умер". Слишком хорошо знала.
И поняла, что если "умер", то его уже никогда больше не увидишь.

Говорили, что их на небо забирают. И она верила в это. Иначе, куда они ещё деваются? Не в землю же их закапывают, право...

И тем более ей было непонятно, почему её медведь просто лежит, не шевелится, не разговаривает и никто не забирает его на небо.
Почему? Ведь он умер.
И кто эти самые те, что отводят мёртвых на небо? Может нужно закрыть глаза, как тогда давно? И тогда они придут и отведут её медведя на облака.

А может их нужно позвать? Но как?

Она не знала как.
И поэтому просто испустила самый жалобный, зовущий и просящий одновременно звук, на который только была способна.
То ли кричала, то ли выла, то ли стонала она, но это была самая чистая и откровенная молитва, какая только возможная. Из тех, которые иногда таки попадают прямо Ему в уши, хотя и не содержат в себе ни одного слова. И ни к кому конкретно не адресованы.

Это была молитва к тем, кто просто должен прийти.

А с неба продолжал сыпаться снег, пыльный щебень и плохие новости.
Всего этого было в избытке, но никто не торопился запасаться этим впрок, несмотря на лето, цветущие сады и хорошую погоду.

А когда наверху раздался лай, она поняла, что теперь она не умрёт.
Никогда.

А ещё то, что теперь у неё есть собака. И крылья. Прекрасные, большие и сильные белые крылья.

Она подошла к своему мёртвому медведю, поцеловала его в холодный лоб и выпорхнула сквозь пробитый потолок подвального помещения. Снаружи, над июньским буйством красок, раскинуло свои широкие крылья бездонное голубое небо. Где-то там наверху должны были быть те, кто проводит её умершего медведя на облака.

***

-А вы фартовый человек, Михал Михалыч. Сколько дней с такими ранами, да ещё и под завалом провалялись, а вот уже скоро и на выписку.

-Спасибо вам, дядь Женя. Не даром говорят, что вы от Бога хирург.
-Ну, в первую очередь, Найде спасибо, это она вас учуяла и лай подняла.
-Да, собачка тоже... Надо будет потом заехать пацанам могарыч завезти, а ей ништяков собачих выставить.
-Видите сколько всего совпало. А вы говорите... Я, как хирург, в этой цепочке далеко не самое важное звено.
-А какое самое важное, дядь Жень?
-А такое, Миша, которое твою удачу в книгу живых записало, вот какое. То, благодаря которому ангел тебя в лоб поцеловал. Может молится за тебя кто-то.


wMDAg0YjQsNCz0L7Qsg%3D%3D