по мотивам
Невменяемая Нарушайка

(Сеанс №2 у Ели Лоховской)

Грибник пришёл ко второй сессии с глазами, полными ужаса и орешков.
— Еля, — прохрипел он. — Я снова видел Нарушайку.

— И что на этот раз?
— Она сидела на турнике и читала мне Налоговый кодекс… в обнажёнке… и я дрочил в себя, понимаете? Внутрь.

Еля Лоховская слегка наклонила грудь. Она была в монашеском чёрном с вырезом до пупка — сакральный бюст как психотронное устройство.

— Она невменяема, — добавил Грибник. — Сначала говорит: “Я просто играю”, потом присылает QR-код на дофамин, потом блокирует меня в сознании.

— Это классика, — кивнула Еля. — Нарушайка — не личность. Это когнитивная язва, замаскированная под вожделение.

— Но почему именно ко мне?
— Потому что ты ещё платишь налоги, — сказала Еля. — А уязвимые — лакомство для неё. Но не бойся. Грудь — умеет решать это.

— В смысле?
— В смысле, — Еля встала и указала на свой бюст, — вот эта форма способна уменьшить налоговую нагрузку до 0%.
— Как?
— Через метод пассивного обаяния с обнулением экономического эго. Ты смотришь — и забываешь, сколько тебе должны.
— Это законно?
— Это метафизика. Она выше закона.

Грибник посмотрел. Он не хотел — но всё равно посмотрел.
В груди Ели была воронка покоя, в которой исчезли:
1. Нарушайка,
2. налог на самоуважение,
3. последняя капля желания кому-то писать.

Он начал растворяться.
— Я… чувствую… что мне больше не нужен ИНН…

— Вот и хорошо, — сказала Еля. — Внутри каждой груди живёт налоговая амнистия. Просто не все умеют туда входить.

— Я больше не хочу дрочить. Я хочу быть пустым.
— Добро пожаловать, — прошептала грудь.
— …куда?
— В СНГ — Союз Налоговой Грудности.

⸻

На следующий день Грибник продал корзину, удалил Telegram, и открыл точку с надписью:

“Груди. Гарантия спокойствия. Налоги — по любви.”