Жаркое летнее солнце заливало мощеные улицы Первопрестольной золотыми потоками первого июньского тепла, а ароматные сиреневые кусты, пышно цветущие вдоль сгорбленных тротуаров, наполняли воздух дурманящим благоуханием. Казалось, сама природа расцветала в предвкушении волшебного летнего вечера.

Но, увы, настроение Цикличного Мерзайца было отнюдь не таким радужным. Напротив, ярость, подобно бушующему пламени заблеванной плиты в коммуналке Трески, полыхала в его душе, стоило ему только узнать, что ненавистная Супер-Дашка увела из-под его носа очаровательную Марго. Вылетев из душной пробздеханной коммуналки Трески, Мерзаец со скоростью наскипидаренного таракана помчался к одному из самых изысканных парижских ресторанов Москвы, где, по слухам, скрывалась эта парочка.

Войдя в заведение, он оказался в настоящей оранжерее красоты и бонвианской роскоши. Стены ресторана были увиты первым салатовым плющом, на кедровых столиках красовались свежие полевые цветы, а над головами посетителей покачивались кованые люстры, отбрасывающие мягкий приглушенный французский свет. В центре этого бесовского очарования восседали его милейшие визави - прекрасная Супер-Дашка и очаровательная Марго.

Ослепительная красота Дашки просто завораживала - ее высокая стройная фигура, изящные тонкие черты лица и блестящие каштановые локоны могли свести с ума любого. А нежная Рита, с ее мягкими чертами и застенчивым взглядом, выглядела будто нимфа, ожившая на полотнах старых голландских мастеров. Перед ними высились горки свежих нарумяненных лангустов и искрящаяся черная белужья икра, распространяющая дивный каспийский аромат.

Но этот райский уголок совсем не умерял пузырящуюся ярость Мерзайца. С диким рыком извечного алкоголика бедолага ринулся к столику, где восседали его милые уму и сердцу две леди. Но в пылу своей ослепительной колхозной ярости он не заметил огромного бандита, поглощавшего с любопытно-сонным выражением душистое оливье за соседним столиком, куда Мерзаец с размаху и въебался прямиком в его тарелку, оказавшись лицом в калейдоскопе из морковки, огурцов и майонеза.

Столь неожиданно злокозненное антраша привело детину в неописуемую ярость. Его впалые щеки мгновенно налились праведной краской, а глубоко посаженные глаза неандертальца сузились в две зловещие щелки. Схватив Мерзайца за заблеванный шиворот, громила пинком выбросил его вон из ресторана, так что тот, нелепо размахивая скрюченными руками, вылетел на мощеную улицу.

Отряхиваясь и сплевывая с отвращением остатки оливье, Мерзаец с ненавистью наблюдал, как ослепительная соперница Супер-Дашка, словно античная богиня, ласково улыбается очарованной Рите, продолжающей неспешно вкушать изысканных морских гостей.

Со стоном заскорузлой обиды и пролетарским отчаянием он достал из потрепанной пачки «Дон» занужденную сигарету, скрученную из лишайника и спирулины, привезенных из самых отдаленных уголков Вьетнама. Глубоко затянувшись едким шахтерским дымком, Мерзаец с тоской опустошил початую бутылку просроченной "Балтики", на дне которой мутно плескался отвратительный осадок его никчемной жизни…

Жаркое летнее солнце заливало мощеные улицы благоуханием цветущей сирени, а Мерзаец, еле шевеля опухшими губами, обреченно бормотал себе под нос:

- Ах, Рита, Рита... Почему ты предпочла эту ледяную распутницу Супер-Дашку мне, своему верному Мерзайцу? Неужели я так отвратителен, что даже ты не можешь терпеть мой вид?! О, горе мне, горе!..

Тяжело вздохнув, он со вкусом затянулся едкой самокруткой, мечтая хотя бы этим ядом отравить свои невеселые мысли. Ничего, он еще не сказал своего последнего слова! Он обязательно придумает новый коварный план, как вернуть себе ненаглядную Риту и жестоко отомстить за порванный рукав…