По мотивам Танцы с бубнами

Борода шёл, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, будто внутри у него сидел карлик, ворующий идеи. Рядом ковылял Грибник — в противогазе, с фаллоимитатором на верёвочке, который он ласково называл «Путеводный гриб». Пахло гуталином, кислой правдой и изредка — женской тоской.

— Мы идём? — спросил Грибник, облизывая воздух.
— Мы скользим, Бро Сквозь вагинальные миражи современного мира, — отозвался Борода, поправляя меховую накидку, под которой скрывался комплект «Танцы с бубнами для дебилов».

На въезде в Запердяево их встретила надпись:

“ЛОХОКОНСУЛЬТАЦИИ — СТРОГО ПО ПРЕДЪЯВЛЕНИЮ УШЕЙ МЕРТВОГО ОСЛА”
(копия души принимается в виде нотариально заверенной анальной декларации)

Они вошли в приёмную Ели Лоховской.
Там пахло латексом, варёным укропом и чем-то третьим, что не имело названия, но тикало под кожей.

На стене — икона с фалосом. Под ней — бюст самой Ели, сделанный из застывшей гуталиновой массы и обрызганный слюной крестьян.

— Подходите. Разувайтесь. УШИ покажите, — сказал регистратор, гуманоид третьей категории, собранный из остатков секс-роботов и гуманитариев.

Борода достал видеоблог на флешке.
Грибник — мокрую открытку с грибочком, под которым он подписал: «Я — не алень, я — носитель внутреннего спороносца»

Регистратор всосал бумаги и выплюнул жетоны:

— Вам к Еле. Кабинет 6¾. Проползайте через синюю вагину.
Не трогайте клитор — он на сигнализации.

Они вошли.

Еля Лоховская сидела на троне из дилдо, рядом горел кадильник, из которого валил дым «Стенаний недоебанных душ». Она была в ебальном платье, но сегодня его украшали страусиные перья и цитаты из психоаналитиков, выжженные на латексе.

— Борода, — произнесла она голосом как миксер в варенье, — ты зачем водишь мальчиков по кругу?

— Я обучаю их быть… мужественными, — сказал он и заплакал слезами раскаяния.

— Ты обучаешь их плясать ради дырки, как прокажённый из TikTok. Ты — Псевдоапостол Пиздобол.
(на этих словах из стены выехал язык и лизнул Бороде лоб)

Еля повернулась к Грибнику.

— А ты, споровый, зачем сюда пришёл?

— Я не хочу лгать. Я нюхал мухоморы, трогал деревья и понял: женщины — это грибы с плохой репутацией. Я хотел… попросить прощения.

Еля встала, открыла шкаф и достала «Тантру от Лоховской» — священную книгу, переписанную на телесных салфетках. Прочитала:

— «Если ты входишь в женщину через враньё — выйдешь через психоз»
— «Если ты входишь в себя — не забудь сказать спасибо»

На этих словах потолок начал опускаться, а из углов выползли ассистенты — гендерно-нейтральные клоны с лицами из зеркал и сосками вместо глаз.

Началась ЛОХОТЕРАПИЯ.

Бороде вставили в ухо аудиогид с голосом его бывшей, который 40 минут шептал: «Ты врёшь. Ты лжец. Ты Бубен Без Смысла»

Грибнику ввели клизму из грибного отвара и заставили вести беседу с собственной простатой.

Спустя три часа они выползли.

— Я пустой, — сказал Борода.
— Я… прозрачный, — прошептал Грибник, глядя сквозь себя.
— Я видел свою жопу изнутри, и там была ты, Еля, — сказал он в сторону солнца.

Вдалеке играла арфа, на которой дрочил Матроскин.

На стене появилась надпись из фекального шрифта:

“Не врите бабам, не врите себе. Врите на стенгазете.”

Еля Лоховская потянулась, села на шар и покатилась обратно в Тень.
А Борода и Грибник поползли… искать правду. Или хотя бы приличную аптеку.