Елю Лоховскую вывезли из деревни официально.
На маршрутке. С вещами, ноутбуком, дипломом об окончании онлайн-курса «Психотерапия через влагалищное дыхание» и псом по кличке «де Пейрак», который по дороге трижды обоссал билет и дважды подарочные талоны на отбеливание ануса купленные в местном сельпо как путевка в новую жизнь.

— Я теперь городская, — твердила Еля в каждом сторис,
позируя у бетонной стены с цитатой Фрейда, написанной помадой:
“Иногда вагина — это просто вагина”.

Шли годы, место де Пейрака перешло к псу Зигмунду.
Она пила латте с кардамоном, смотрела лекции по метафизике и носила очки без диоптрий, трясла голыми сиськами с барышнями диагноза ебобо обоих полушарий.

Но… всё было зря.

Где-то внутри неё, в районе копчика и обиды на весь мир, жила Деревня.
Тихо, но неуклонно.

Деревня в ней разговаривала голосом тёти Зины:
— “Ну и шо ты там в городе лечишь?
Мужика себе заведи, а то с головой своей скоро в церковь подавать будешь, а не в тренинг.”

Иногда в момент кульминации вебинара Еля непроизвольно выкрикивала:
«НЕ МАЙОНЕЗОМ ЕДИНЫМ!»
…и теряла подписчиков.

Однажды, проснувшись в позе «ждун трансформации», Еля открыла окно —
а там стояла деревня.

Прямо на горизонте.
Сарай, лужа, бабка с беломориной и тёлка, жующая газету «Психология и я».
Всё как прежде, только с вайфаем.

— Ты нас не вывела, Еля, — сказала Деревня.
— Ты нас просто перепрятала под слоем эко-геля и цитат Ницше.

Она в ужасе захлопнула окно, но деревня начала шептать внутри.

Когда она вещала про «когнитивное исцеление через прикосновение к тени»,
ей казалось, что у неё на лбу проступает… след от резиновых сапог.

В отчаянии Еля открыла холодильник,
а там сидел поросёнок, философски куривший самокрутку.

— Ты думала, мы ушли? — хрюкнул он.
— Но ты каждый день ешь сыр “Деревенский”,
смотришь порно с доярками и трактористами, прячешь пакет с гречкой под подушкой, а под матрасом подписку журнала «Селянка»

— Признайся: ты — сельская!
Не просто по происхождению, а по сути:
простая, космически обиженная и с духовной тягой к шантажу через обидку.

Можно вывезти девушку из деревни.
Но если в душе у тебя лето 1994, трактор на фоне и запах варёной курицы —
всё остальное — просто декор.