Утро.
Солнце встало, но в окно оно влезло как вор — без спроса и с грязными руками.

Иван Иваныч проснулся на диване, который когда-то был жёлтым. Во рту — вкус ржавой батареи, в голове — пустота с эхо, как в заброшенной церкви.

— Господи, — сказал он, — если Ты есть, дай мне воды.

Вместо воды в комнату вошёл сосед Стёпа.
— Ваня, — сказал он, — вчера ты обещал людям спасти мир.
— Когда?
— Вчера. В баре.

Иван Иваныч потер лицо. Вчера он был уверен, что мир можно спасти. Нужно было только сказать три слова. Но какие — он не помнил.

Во дворе уже собрались люди.
— Мессия! — кричала женщина в цветастом халате. — Говори нам истину!

Иван Иваныч вышел. Свет резанул глаза, как нож кухарки.
— Дети мои, — начал он, — не пейте дешёвое пиво.
— А что пить? — спросил худой парень с опухшим носом.
— Воду. Чистую. Из колодца.

Люди переглянулись.
— А где взять? —
Вопрос застал его врасплох. Колодец давно засыпан, а воду из крана пить страшно даже тараканам.

Тогда он сказал:
— Прежде очистим сердца, потом — воду.

Кто-то хлопнул. Кто-то зевнул. Кто-то достал пластиковую бутылку с мутной жидкостью и сделал глоток.

Иван Иваныч почувствовал, как миссия тает, как лёд в стакане с самогоном.
Но он всё же продолжил:
— Я пришёл сказать вам: хватит травить себя. Алкоголь — это цепь.
— А ты вчера пил? — спросила девчонка с косичками.
Он замолчал.

Стыд поднялся в горле, как кислота. Да, пил. И ещё учил других, как жить.

Люди начали расходиться. Кто-то махал рукой, кто-то смеялся.
Сосед Стёпа остался.
— Видишь, — сказал он, — спасать мир тяжело на похмелье.

Иван Иваныч сел на бордюр. Солнце стало мягче. Воробьи что-то делили на ветке.
Он подумал: «Может, завтра получится. Сегодня — точно нет».

И пошёл за водой.