Я делаю попытку встать. Но большой легким движением огромного ботинка
слегка подсекает мне левую ногу, и я теряю равновесие. И снова мне больно.
Он бьет легко, но по косточке, по той, что прямо над пяткой. Вот не думал
никогда, что это может быть так больно.
- Что вы делали ночью в парке?
- Позовите консула!
Я снова встаю. И он снова бьет легко и точно. Ведь и синяков не
останется и не докажешь никому, что он меня, гад, мучал. Я снова встаю, и
снова он сажает меня легким ударом. Эй, ты, большой, мы же учимся. Это
учения. Зачем же так больно бить? Я снова встаю, и он снова сажает меня. Я
глянул через плечо - что у него за морда? Но не разглядел ничего. Круги в
глазах от прожекторов, ни черта не видно. Комната вся темная и два
прожектора. Даже не поймешь, большая комната или маленькая. Наверное,
большая, потому что от прожекторов нестерпимая жара, но иногда вроде чуть
ветерок тянет прохладный. В маленькой комнате так не бывает.
- Вы нарушили закон...
- Расскажите это моему консулу.
Мне больно, и мне совсем не хочется вновь получить легкий удар по
косточке. Поэтому я решаю повторить попытку встать еще три раза. А после
буду сидеть, не вставая. Ой, как мне не хочется вставать с деревянного
кресла. Ну, Витя, начали. Я опираюсь ногами о кирпичный пол, осторожно
переношу тяжесть тела на мышцы ног и, глубоко вздохнув, толкаюсь вверх. Его
удар совпадает с моим толчком. Моя левая ступня чуть подлетает вверх, и я с
легким стоном вновь падаю в кресло. Жаль, что кресло не мягкое, удобнее было
бы.
- От кого вы получили материалы через тайник?
- Позовите консула!
Я знаю, что тот, который бьет по ногам, сейчас учится. В будущем у него
будет такая работа: стоять позади кресла и удерживать допрашиваемого в этом
глубоком деревянном кресле. Это сложная наука. Но он старательный ученик.
Настойчивый. Энтузиаст. Последний его удар был сильнее предыдущих. А может
быть, мне это так показалось, ведь все по одному месту. В принципе, зачем я
пытаюсь встать. Мне ведь можно просто сидеть и требовать консула. А пока
консула не позовут, не дать им втянуть себя в разговор. Итак, я прекращаю
вставать. Попытаюсь еще три раза и все.
Следующий удар был выполнен мастерски и с большой любовью к профессии.
Поэтому следующий вопрос я не понял. Знаю, что был вопрос, но не знаю какой.
Несколько секунд думал, что же мне отвечать, а потом нашелся:
- Позовите консула!
Такой допрос мне начал надоедать и им тоже. И тогда большие руки вновь
вдавили мои плечи в сиденье, а кто-то вставил карандаши между моих пальцев.
Эти штучки я знаю. Это очень просто и очень эффективно, и вдобавок не
оставляет никаких следов. Пока не сжали ладонь, я вспоминаю всю науку:
первое - не закричать, второе - наслаждаться своей собственной болью и
желать для себя еще большей боли. Это единственное спасение. Чья-то потная
рука ощупала мою ладонь, поправила карандаши между моими пальцами и вдруг
сжала, как тисками. Два прожектора дрогнули, задрожали и бешено закружились.
Я поплыл куда-то из большой темной комнаты с кирпичным полом. Я желал только
большей боли себе и смеялся над кем-то.