…
«Он оживляется только, когда входит Железная Лошадь. Это внушительная
особа; на ней высокие зашнурованные ботинки, черное белье, нечто вроде костюма
укротительницы львов, серая смушковая шапка, рот полон золотых зубов.
Несколько поколений молодых поэтов и редакторов в ее объятиях сдавали экзамен на
жизнь, поэтому и сегодня совет клуба предназначил для Отто именно ее. Или же
Фрици. Мы настояли на том, чтобы Лошадь облеклась в свои пышные доспехи, и она
не подвела нас. Когда мы знакомим ее с Отто, она озадачена. Вероятно, Железная
Лошадь ожидала, что мы предложим ей существо более юное и свежее. А Бамбус
точно сделан из бумаги, он бледен, тощ, прыщеват, с жидкой бородкой, и ему
уже двадцать шесть. Кроме того, у него выступают капли пота, как у редьки,
когда ее посолишь. Железная Лошадь раскрывает свою золотую пасть, добродушно
усмехается и толкает дрожащего Бамбуса в бок.»
[…]
«— А такса? — спрашивает он. — Как на этот счет? Ведь договорились на двух
миллионах. С раздеванием и получасовым разговором потом. Разговор этот для
нашего кандидата очень важен.
— Три, — флегматично заявляет Железная Лошадь. — И то дешево.
— Друзья, нас предали! — вопит Хунгерман.
— А ты знаешь, сколько теперь стоят высокие ботинки, чуть не до самой
задницы? — спрашивает Железная Лошадь.
— Два миллиона и ни сантима больше. Если даже в таком месте нарушается
договоренность, значит, мир идет к гибели!
— Договоренность! Какая может быть договоренность, если курс шатается, точно
пьяный?
Тут поднимается Маттиас Грунд, который, как автор книги о смерти, до сих пор
хранил молчание.
— Это первый бордель, зараженный национал-социализмом! — заявляет он в
бешенстве. — Значит, по-вашему, договоры — просто клочки бумаги? Да?
— И договоры, и деньги, — несокрушимо отвечает Железная Лошадь. — Но высокие
ботинки — это высокие ботинки, а черное прозрачное белье — это черное
прозрачное белье. И цены на них — сумасшедшие. Почему вам нужно для вашего
причастника непременно даму первого сорта? Это ведь как при похоронах — можно с
плюмажами, а можно без. Для него хорош будет и второй сорт!»
[…]
«Вдруг сверху доносится отчаянный вопль. Потом мы слышим какую-то возню,
врывается Отто в одних кальсонах, а за ним мчится разъяренная Железная Лошадь и
на ходу колотит его жестяным тазом. Отто несется, как бегун на состязании, он
вылетает через дверь на улицу, а мы втроем задерживаем Железную Лошадь.
— Сопляк проклятый! — восклицает она, задыхаясь. — Ножом вздумал колоть
меня!
— Да это не нож, — говорю я, догадавшись, в чем дело.
— Что? — Железная Лошадь круто поворачивается и показывает нам красное пятно,
проступившее сквозь черное белье.
— Кровь же не идет. Он просто ткнул пилкой для ногтей.
— Пилкой? — Лошадь изумленно смотрит на меня. — Ну, этого со мной еще не
бывало! И вдобавок поганец колет меня, а не я его! Что я, даром получаю свои
высокие ботинки? А моя коллекция хлыстов мне тоже ничего не стоила? Я вела себя
вполне прилично, хотела в виде прибавки дать ему маленькую порцию садизма и
легонько стегнула по его мослам, а эта очкастая змея набрасывается на меня с
пилкой! Садист! На черта мне нужен садист? Мне — мечте мазохистов! Нет, так
оскорбить женщину!»
Отрывки из книги: Эрих Мария Ремарк. «Черный обелиск.» Аст, 2008.
iBooks.
