Вот ты стоиш, весь такой чистенький, опрятненький, интеллигентный и при очках. Тебя даже можно принять за сына еврейского народа, не хватает только скрипки. Все. абсолютно все, и даже сам ты видиш в себе лишь это - аккуратно выглаженную рубашку, прилизанные волосы и вечное вежливое выражение лица, что бы не случилось. Но у тебя есть тайна. Та тайна, которую ты не раскроеш никому, нет. Даже под страхом смерти ты не выпустиш ее из самого темного уголка сознания, иначе никак. Иначе ты, какой есть - умреш. Ты видел тех, кто выпустил ЕГО и перестал быть тем, кем он был. Они тебе неприятны. От них вечно мерзко пахнет, их речи кажутся тебе бессвязанными и малоразумными. И поэтому ты прячеш своего зверя под грудами книг, под километрами исписанных тетрадок, под своей маской, маской, так приросшей к тебе, что уже и сам не помниш твое лицо. И только в самых глубоких снах, когда ты всего лишь простой наблюдатель, только тогда ОН опрокидывал самое твое бытие, расплавленным свинцом втекал тебе под кожу, обволакивал твои кости, проникал в каждую клеточку твоего мозга, вытесняя остатки тебя. Вокруг все преображалось, весь мир становился добычей - а ты - охотником. Все пропитывал сладкий аромат крови, алой крови. бьющей фонтаном из артерий поверженной жертвы, алой крови, насыщающей тебя. Руки, нет, уже не руки, но лапы с огромными крепкими когтями подрагивают в предвкушении азарта погони, азарта охоты. Теперь ты - не тот интеллегентишко, который следует заветам Толстого, непротивляясь злу. Ты теперь знаеш, что твое место не среди безвольных овечек, а среди охотников, жестоких и сильных. Ты видиш, как настигаеш беззащитную жертву - и это обязательно один из тех, кто днем тебе так или иначе насолил - например та девушка, в почти прозрачном топике, да в почти отсуствующей миниюбке. "Есть Бентли? Нет? Свободен, нищеброд!" так она сказала тебе. А тут ты не спрашиваеш ее, а просто валиш на землю и деалеш то, что хочется тебе, не обращая внимания на ее крики, на ее кровь, на то, чо ее дыхание становится все слабее и тише в то время как ты упиваешся ее жизнью, фонтанирующей из разорванных артерий. Нет. Не ты. Зверь. А может этот зверь - и есть ты? Ато. что все видет - лишь маска, которую ты никогда не снимаеш? В этот момент ты просыпаешся в холодном поту и пытаешся понять, почему это убийство, пусть и не реальное, дало тебе какое-то странное удовлетворение. И ты боишся этого Зверя. Боишся не совладать с ним и начать пить, чтоб заглушить этот голод и эту жажду. Но почему бы не попробовать обуздать его? Не дать ему завладеть собой, но пустить его во благо? Жестокость? Пусть! Жажда крови? Да! Стремление к охоте, к поимке жертвы, к власти? И это прекрасно! И потихоньку ты выпускаеш его. У тебя это не сразу получается. Иногда зверь слишком резко выскакивает, раня тех, кто рядом. Тогда приходиться начинать все с начала. Опять сливатся с самим собой, в надежде на то, что ты сумееш стать целым. Медленно. Долго. Мучительно. Шаг за шагом ты впускаеш его в себя - но не позволяеш полностью взять верх. И только иногда позволяеш ему быть главным, тогда, когда страсть захватывает тебя с головой, когда ты не совсем понимаеш, что происходит. Ты кусаеш, сжимаеш, ты можеш даже сделать больно - не специально, а просто потому, что зверь - уже не спрятанный секрет, а ты сам. Люди вокруг пугаются - ты сильно изменился - гляди на этот мир, коорый когда-то ты видел только снизу, думая - вот какой большой мир, и вот какой маленький я, я, который ничего не могу - только мечтать, только думать. Мир. вкотором ты ничего не мог. А теперь? Что ты наделал с этим миром? Ты понял, что центр мира - не кто-то. не какой-то там мифицеский бог, сидящий на облаке да свесивший ноги, а ты. Но ты понимаеш - это лишь начало. Лишь начало долгого, и возможно невозможно трудного пути. Пути, в конце которого ты сможеш наконец понять - кто ты...