…фу как жарко. Солнце хочет пробить лобную кость. Лежишь и полудрема, жаркая, истекающая потом. И в спину впиякиваются песчинки. И только слышишь – ккукурудзя, ккукурудзя. Не хочу «кукурудзи». Я тебя хочу. Ну правда. А что. Разве это плохо. Но ты лежишь рядом. Я провожу тихо, тихо по твоему запястью. Ты вздыхаешь и немного лениво, отталкиваешь мою руку. Ты занята делом, ты загораешь. И тоненькая полосочка трусиков, на бедрах твоих, скрывает. Ох. Что же она скрывает. Вздыхаю.

Мальчик, мальчик иди сюда. Давай твою «кукурудзю». И ты улыбаешься загадочно, чуть приоткрыв глаза. Твоя одна ножка полусогнута и ты лежишь на спине. Я завидую песку. Ты лежишь на нем. Ему можно тебя касаться. А мне значит нет ? Обижено вгрызаюсь в волосатую «кукурудзю».

-- Тебе бы лишь бы трескать, - говоришь тихо ты, и нелогично отбираешь у меня почти весь початок. Я смотрю, как твои губы касаются этого початка. Я ему завидую, меня так не целуют. Нет это выше моих сил. Надо окунуться. Встаю и ойкаю от сковородочного прикосновения песка к ногам.

Хм. Рядом еще. И еще. И все такие красавицы, так бы и съел.
Не знаю. Нет они не правы. Вот ведь говорят нет телепатии. Ага. Щаззз.
Вот как ты прочитала мои мысли а ? И сразу ласковый голос – миииилый, подожди я тоже.
И мы падаем обрушающе в воду. Зеленая. Зеленая ласка. Она омывает одним ударом. Всего и сразу. Аххх. Ах как хорошо. И рядом фыркаешь ты. Как маленькая и грациозная киська. Поднырнул. И лучики ножек внизу, в зеленой таинственной глубине. Она немного пугает и притягивает. Зовет к себе. Нет, я лучше буду есть кукурудзю всю жизнь.

Мокрые шлепки оставляют пятна на ракушечной мостовой и махровые полотенца на наших плечах. И пятнышки влажные морские на твоих трусиках сзади.

И такая нега. Хочется упасть и спать, спать.
Но почему то, ноздри сами раздуваются. Она изувер. Наверное в прошлой жизни подрабатывала в святой инквизиции. Ведь жарко. Но наша хозяйка ставит на стол огромные миски украинского борща. Не тарелки. Нет. В таких мисках я дома крошу салат на Новый год.

Он дымится вулканом, в рубиновой поверхности томно плавает укропчик и истекает чесночный запах. Мясные куски огромных, разрезанных помидор. Голодная слюна. Как у собаки. До коленааа.

Погоди, ты же худельщица. Ты же, нет ну, нет, ну ты же дома ешь только мюсли. Этот дикий силос для талии. И смотришь на меня как на людоеда, когда я ем бутерброд с колбасой.

И ты ??? Ты ешь это ? С чееесноком ?
И капельки рубиново-желтые на твоей верхней губке. Ты права. Это нельзя не есть. Украинским борщом можно даже завтракать, обедать и ужинать.

Поглядываю на разрез. И огненными ложки стучат по стеночкам с борщом. Ты прибежала, и пока я ходил кругами вокруг тазиков с борщом, ты по кошачьи изогнувшись, вытирала волосы. Потом повесила купальник на веревочку, он сразу поник от сожаления, и надела ситцевый халатик. Ситцевый. Нет еще раз. Ситцевый халатик. Ты что же думаешь, он не просвечивает ?

Так. Я все-таки не пойму, что мне делать – есть борщ или смотреть на тебя.
И был арбуз. Он был не арбуз. Он был маленький земной шар. Если бы ему покупали джинсы, то нужно было бы взять 64 размер. И даже осы были довольны. Они пренебрегали нами. Арбуз!!!

Деревянные полы и холодят простыни. Мы лежим в полумраке. И касаемся бедрами. Это единственная эротика, на которую мы сейчас способны. Внутри пуза аквариум.

-- Милый давай поспим, потом, все потом….
После украинского борща!!!!

старое. 2006г