Она сидела у окна, подперев рукой голову. Абрис подбородка, небольшой коротковатый носик и круглый упрямый лоб четко вырисовывались на фоне ярко-белого пятна. Все такая же, как и 2, 5 года назад, когда он совсем зеленым, только после окончания института пришел на практику в самую крупную юр фирму города. Контора была пафосной с кожаной мебелью и тяжелыми дубовыми дверями. На работу стажеров принимала начальник отдела кадров. Его взяли, минуя собеседование, по звонку, откуда следует.


Работать он начал с приемной, рядом с парой секретарей. О шефини ходило множество слухов, типа дочь генерала, любовница мэра, но достоверной информации было 0. Приезжая, блестящий адвокат, а теперь директор известной юридической компании.


Сейчас женщина обедала вместе со своей закадычной подругой председателем правления крупного банка. Они оживленно беседовали и искренне смеялись чему-то своему. Бывшая начальница теперь не казалась жуткой стервой и невозможным снобом. Да и он уже не забитый практикант, двухлетняя служба в генеральной прокуратуре повлияла на него с плохой стороны. Он стал самоуверенным и нагловатым и привык везде махать удостоверением, решавшим как по мановению волшебной палочки все возникающие проблемы.


Так ему казалось, до тех пор, пока он не подошел к их столику и не поздоровался.

- Здравствуйте Светлана Эдуардовна. - Возникшая пауза повисла между собеседниками.

- Здравствуйте, - ответила она слишком сухо, с холодным удивлением глядя на то, что помешало их с подругой такому непринужденному общению.


- Я у вас работал несколько лет назад, - бывшая начальница даже не попыталась вспомнить. Она была поражена его неуместной настойчивостью, а вот подруга им заинтересовалась. Еще бы, он высокий, спортивный и к тому же жгучий брюнет, редкое сочетание для средней полосы. Банкирша беззастенчиво разглядывала молодого мужчину, ох уж эти эмансипированные дамочки.


- Светик, что так не любезно? Садитесь юноша, - предложила подруга, не дождавшись ответа.

- Господин Гольдберг спешит, - резко оборвала ее Светлана. И хотя была возможность остаться... Он не посмел, как будто, так и продолжал работать в ее конторе, а не в совершенно другом месте. И всему виной был единственный брошенный взгляд Медузы-Горгоны, полный такого искреннего равнодушия и голос человека, уставшего от вечных просьб, хотя редко кто осмеливался на подобную бестактность. И даже то, что она помнила его фамилию, не давало никакой надежды. Подчиненные шептались: у Светланы Эдуардовны фотографическая память таможенника. Она никогда ничего не забывала.


- Извините, что помешал, - пробормотал мужчина, прежде чем ретироваться.

- Светик, что ты такая отмороженная? Мальчишка прелесть, - журила ее банкирша, бросавшая разочарованные взгляды вслед изгнаннику.

- Тебе мало всей банковской системы, - насмешливо ответила «Светик». А старший следователь прокуратуры уходил, чувствуя предательскую слабость в коленях и вспоминая длинные породистые ноги прикрытые юбкой карандаш, узкие щиколотки и ступни с высоким подъемом в черных замшевых туфлях на шпильках.