Говорим с бабулей о семье. Ее любимая тема после неправильных английских глаголов, Толстого и казацкой ухи.

Возраст (80) сделал ее мягче и...младше что ли? Либеральнее по крайней мере. Теперь на мой незамужний статус махнули рукой (подозреваю, просто переключились на младших сестер), и лишь изредка, как сегодня...

Читаю свой монолог за феминизм и эмансипацию, задаю риторический вопрос:
- Ну вот зачем нужен муж, скажи? Зачем просыпаться с одним и тем же человеком каждое утро?

Ожидаю патриархальный ответ: чтобы заботился, чтобы заботиться, потому что так надо!

А бабуля замирает, словно поражённая мыслью, и потрясённо говорит:
- Не знаю.

Приходит дед, обнимает ее за плечи, по нему видно - он точно знает, зачем нужна жена.

Их дом с краю обвивает плющ. С правой стороны колосятся тут и там кусты роз. Двери гаража совсем проржавели. Дед по-прежнему в 85 берет призовые места на шахматных межобластных состязаниях. Бабушка больше не носит обручального кольца.

Внуков пять. И мы все настолько разные, что нас объединяет только фамилия, нелюдимость и что уж греха таить - смазливая внешность.

Я вдруг понимаю, что смогу выйти замуж только за того человека, с кем спокойно могу войти в этот дом.

Кто смог бы молчать рядом с дедом перед камином.
Кто выслушивал бы бабулины зачитывания по памяти из Толстого.
Метко отвечал бы на язвительные дедушкины и дядины остроты.

Собирал яблоки в саду. Умел ловить рыбу.

Был бы ...свой. Здесь. Не чужой.

---

Но, боюсь, к моменту, когда человек появится, сад запустится окончательно - или розы перепашет трактор, дом перестроится полностью, в него уже нельзя будет войти - нет, не через высокое крыльцо, а незаметно, тайно, никого не предупредив через дверь в сад.

Тихо-тихо прокрасться на цыпочках, обходя предательски скрипящие половицы.

На звук голосов из кухни-столовой. Там пока ещё нет фотографий под черной траурной лентой. Отметки роста брата и сестер карандашом на стене не перепрыгнули 180.

Я покажу тебе качель, на которой качалась все детство -- ее дед специально установил для меня и двоюродного брата. Мы были близки с ним, даже больше чем родные.

Я покажу тебе мансарду, всю заставленную книгами, старого Филю из спокойной ночи малыши.
Я покажу тебе лес и места, где до сих пор растет черника. Настоящая. Крупная. Там неподалеку лоси, говорят, пасутся.

ГРЭС, у которой, если знать места, можно плавать с мая - в чистой(!) теплой Волге.

Я покажу тебе то, чего не показывала никогда и никому - себя настоящую. Ту, которая не Шантрель.

Наверное, для этого нужен. Чтобы больше не притворяться.

---