Утренняя запись Золотой о бедном юге Италии совпала с моими пост-размышлениями о новом фильме Пьетро Марчелло "Мартин Иден". Спойлер: к роману Джека Лондона фильм имеет опосредованное отношение, так что любителям экранизаций буква-в-букву новый Иден не зайдет.

Сразу оговорюсь: москвичам лучше всего смотреть фильм в одном из старых кинотеатров, только не в пафосном Охотном ряду или начищенном Художественном, а, к примеру, в Иллюзионе на Котельнической, или в Звезде на Курской. Именно там сохранена атмосфера 60-х, Годаровской новой волны. Протянем искусство в жизнь, так сказать, разрушим четвертую стену.

Шел дождь, зябко кутаясь в плащ, я проскользнула в неприметную дверь, села в темном зале кинотеатра (он там один: и выглядит как уютное кафе -- несколько круглых столов с креслами.) О современности напоминали только вспыхивающие во тьме экраны мобильников.

А потом на экране возникло время. Уроборос, с началом переходящим в конец, родился стариком - с пожелтевшими зубами, красными как у альбиноса глазами, пегой сединой. Время заговорило по-итальянски.

Гм.

Тут я поняла, что надо было заранее глянуть трейлер - оказалось, что фильм итальяно-французского производства! Итальянский же я знаю на уровне прочтения винных этикеток, что, конечно, неплохо для жизни, но недостаточно.

Особенно, когда речь идет о литературе.

О символах.

Долин в рецензии упомянул, что в фильме два героя - Мартин Иден и двадцатый век.
Так-то оно так - и если вы хотите увидеть настоящую Италию, именно такую, как её описала Золотая, именно через призму двадцатого века - она не меняется на протяжении столетия, хоть обставься телевизорами и таксофонами - то фильм точно понравится.

Но... Есть там еще один главный герой. Встречи именно с ним Иден добивается всю первую часть - наивно полагая, что героя можно встретить в светских гостиных высшего общества. Когда же во второй части встреча произошла, отчет пошел в обратную сторону, как у Дориана Грея, с той разницей, что юными, сильными, прекрасными оставались КНИГИ Идена, а сам он, хотя прошло не столь много лет, превратился в растерзанного алкаша и наркомана (реверанс в сторону Лондона, умершего от передозировки морфием?)

Кто же это - недобрый внимательный наблюдатель?
Иден говорит в прологе, что сам он - оружие в борьбе с целым миром. Но реальность куда хуже - он одноразовое, не перезаряжающееся оружие, сколько патронов положили, столько и используется.

Медленный способ самоубийства - мучительная пытка, смешанная с редким кайфом, удовлетворяющим базовые потребности (тщеславие - тоже база). Не убийства, у тебя ведь есть свобода воли, Иден, и ты сам выбрал путь.

А то, что пистолет держит в руке Иное, тот, кто вкладывал в твою голову формы для слов, тот, кто диктовал тебе твои книги, - оно не может быть названо убийцей. Как шар у Стругацких - оно просто есть и оно неизменно. Чем больше слов ты выучивал, Мартин, тем ближе подзывал его к себе. Чем больше ты выпускал книг, тем больше тратилось патронов.

И когда слова кончились, оказалось: последний патрон - ты сам.

Впрочем, думаю, если ты сам найдешь, без подсказок, необходимые слова, оно выронит пистолет. Поищи у горизонта, там, где небо сливается с морем.

Впрочем, думаю, это все-таки не конец - гребки бывшего но матроса Мартина, солнце, оставляющее дорожку на волнах, открытый финал, может быть, нам оставлена надежда?

Хотя бы в самом конце, где время вновь кусает себя за хвост, ты встречаешься со своей молодостью - знакомой спиной, которую никак не можешь догнать? Хотя бы в самом конце, осознавая, что ни успех, ни деньги, ни ответившая взаимностью любовь - не стоят главного?

В версии Мартина, главное - это обретение собеседника. Друга. Не просто понимающего тебя - но изьявляющего новые смыслы.

---

Я очнулась, когда свет уже погас и смотритель загремел ключами, закрывая зал.

Слёзы текли сквозь пальцы - вторые сутки без сна давали о себе знать. Все меняется, все бессмысленно. Мне очень хотелось согласиться с режиссером: да-да, эти поиски обречены. В поисках идеала - мы сталкиваемся с Бездной, парирующей любое наше слово, потому что Бездне заранее известны все слова на всех языках. Ты не сможешь ничем её остановить, если только...

Если только...

- Мария, ты же видишь красоту мира?
- Да, Мартин.
- В чем?

- ... Звезды. Дети. Да хоть паста. Женщины.

"смеются"

...Звезды.
Дети.
Синие сумерки. Тихий ветер, обдувающий запыленную горячую после рабочего дня щеку. Запах скошенной травы. Загорелые руки в засученных рукавах мягкой старой рубашки.

Вдалеке слышится девичий смех колокольчиком. Он стихает за поворотом.

Я жую травинку и пытаюсь вспомнить одно лишь слово. Одно слово.

И тогда смерть отступит.