Проблема есть - когда нет конкретной цели.
А когда цель есть - то проблемы вокруг воспринимаешь как досадные препятствия.

Вчера настигло ощущение блаженной эйфории - наконец-то удалось вырваться на два часа, а не один, на тренировку, а там - ура! сделать элемент, который хотела.

Ощущение-воспоминание родилось от запахов. Я сделала выход из локтевого мостика через шпагат, сама себе удивилась, и лежала, восстанавливая дыхание - чувствуя преувеличенно глубоко запахи. Пахло - забытым детством. Сухой пылью поролона, порошковой магнезией, синтетической тканью купальников, едва выступившим девичьим свежим потом, смешавшимся с дезодорантом. Пахло теплым металлом от снарядов. Пахло победами и яростью от неудач.

25-20 лет назад я приходила с бабушкой, маминой мамой, в залы дсш и, не отрываясь, смотрела на её воспитанниц. Тогда ещё не было принято отдавать детей 2-4 лет в спорт, и сама я начала заниматься только в 6. Средненько, потому что - ну бабушка же тренер. Дальше была травма, потом взросление с гормоналкой, и я совсем забыла ощущение - ответственности за свое тело. Тело жило отдельно от меня. Я не чувствовала его, не контролировала и относилась как к животному, оставленному на передержку, да так и забытому предыдущими хозяевами: не любишь, но выкинуть рука не поднимается.

Постепенно привыкаешь.
Приспосабливаешься.
Интересуешься.
И вдруг удивляешься, если оно приносит мячик или поднимается на ноги с грузом, большим чем его собственный вес.

Я боялась очень долго вернуться. Потом мне стукнуло 25. Ну какой шпагат, какие стойки на руках с такими старческими костями и связками. А хотелось - снова - полета. Там были окна - во всю стену, солнце ложилось длинными решетчатыми лучами на огромный батут. На заполненный поролоном страховочный "бассейн" под брусьями. Девочки, девушки взмывали над землей, их фигуры были натянутым луком, они не нуждались в крыльях - крыльями были их руки.

- А кмс бы я из тебя сделала, - вздохнула бабушка, с которой я поделилась сомнениями.
- Правда?! Ты же меня тогда не хвалила!
- из-за хулиганства твоего. А так - спина изначально гибкая, ноги сильные. Почему нет?
- А как же рост? И масса большая для гимнасток, грудь опять же.

Бабушка смеется и показывает почти 70-летней давности альбом. Там стою на бревне я, с той же короткой стрижкой, оттянутыми носочками, задранным подбородком - так легче перетерпеть, легче сосредоточиться, нет там никакой гордости в этом задранном подбородке.

- И ничего не мешает, - назидательно говорит бабуля.

Я вспоминаю запах - надежд, разогревающегося металла, магнезии, прилипшей к коже ткани купальника, выступившего свежего девичьего пота. Бинтов и йода. Боли. Солёной кровяной корочки прокушенных губ.

Ощущение пружины под ногами, когда ты мысленно уже в полёте, но ноги ещё ждут сигнала.

Тело срастается с тобой, но не давит к земле, наоборот - вся ты превращаешься в отточенную мысль, в натянутую звенящую тетиву, в стрелу, летящую в мишень.

В цель.
И только цели имеют значение.

---

- А., я тоже так хочу! - капризничают новенькие. Я занимаюсь в углу зала. У меня индивидуальная разминка, и любимый тренер подходит не заставлять - помогать.

- На видео в инстаграмм? - ухмыляется А.
Через минуту они начинают верещать, не хочу, больно, камера телефона равнодушно снимает жалобы.

У меня на губах солоно от запекшейся кровяной корочки.

- Ещё раз. - упрямо говорю А, подошедшей меня страховать. - Ещё раз. Ещё.

Ну, ещё!