В такую погоду даже дома или в офисе сидеть не хочется, только ехать долго-долго по городу, слушая как звуки снежного дождя смешиваются с обволакивающим Монте-Карло. Ни кино, ни музеи, ни театры не волнуют меня так, как набережные проплывающие за окошком.

И тут таксист говорит: у Вас сменились духи?
В первую минуту я перевариваю услышанное. Это Москва. И я постоянно мотаюсь из одного конца города в другой строго по диагонали.
Такси в городе.... Мнэ. Судя по жёлтому запрудью, почти столько, сколько и жителей.

- Я уже в третий раз Вас вожу.

- О. Да. Да, другие. А как Вы меня запомнили? (я отдаю себе отчёт, что нет, не внеземная красотка, ну, правда.)

- Вы очень.. Хм...Стремительная.

И час пролетает так же стремительно, таксист оказывается завзятым театралом, страшно удивляется тому, что я не; так странно, мне дико, оказывается, не хватало именно тягучей пространной беседы человека с человеком, мужчины и женщины, которые дают оценку окружающему миру с позиции мужчины и женщины, и эта оценка - единственный маркер их гендера.

- Я пытаюсь убежать от времени. Поэтому стремительность. - Монте-Карло аккурат там где не надо начинает играть чёртову бессаме мучу.

Крупные капли барабанят по окнам.

- Да, - отвечает таксист, - я так и понял.

---

А зонтик все-таки надо было взять. Брр. Я отчётливо жалею, что если из машины просто можно выйти по окончанию поездки, то нельзя выйти из разговора с близкими. Обязательно надо что-то объяснять, обязательно извиняться за любовь к одиночеству, на тебя всё равно обидятся, как ни оправдывайся.

Брр. Грога бы или глинтвейна.