Полюбить себя оказалось опасно. Об этой опасности не рассказывают ни психотерапевты, ни гуру йоги, ни даже родной косметолог. В какой-то момент ты начинаешь ловить себя на ощущении: окружающие - средство. А иной раз - просто предметы интерьера. И ты используешь, пусть эмоционально, не материально, даже тех, кого любишь... Любил.

Лет 5 назад я жила без кожи. Долго жила, почти всю жизнь. Как один персонаж сказал - в башне из слоновой кости. В башне без кожи-то не опасно, но если спустишься - умрёшь.

Пришлось - обрасти.

Сейчас взрослая кожа полностью облепила меня, красивая, алебастрово-белая, с прозрачным румянцем на скулах. Плотная змеиная кожа. Я смотрю на мир через неё, тяжело дышу через неё, воздуха мучительно не хватает. Чтобы вернуться к воздуху, к жизни без лукавого, мне надо вновь её снять.

С чего бы начать? Полосу за полосой, царапину за царапиной...

Я стала труслива и не могу просить. Сдаться и то - не могу. Не хочу этого. Не хочу и боюсь до такой степени, что готова сопротивляться, а не идти как раньше овечкой на заклание.

Мне страшно. Но ещё страшнее - остаться внутри резинового кокона. Он сжимает меня всё сильнее, и на ощупь уже тёплый, свой.

- Боль - это так глупо, - шелестит трава подо мной, - покаяние, милосердие, сострадание - это пустые слова.

Оставайся, - в зеленой солнечной идиллии трудно поверить в существование стыда, отчаяния, терпения. Малые мира до единого говорят : оставайся.

Наверное, в этой коже я должна есть мышей и лягушек, но голод, от которого мою настоящую голову разрывает на куски, голод и ненависть ведут меня далеко вперёд, к дереву. Я знаю, среди его древних корней сидит женщина. Я знаю, что это за дерево.

Если сейчас я не остановлюсь, то...
Если сейчас я не выберусь из кожи, то мне придётся смотреть на то, что произойдет.
Приходится выбирать между страхом боли и страхом одиночества.

И я выбираю.