Мы познакомились в метро. 

По нынешним временам - это уже заявка на целый ромком. Такого не бывает, в метро люди становятся движущимися объектами в игре, помехами, их надо обходить как мины. Я была хорошим сапером - но.

В тот момент я сидела и читала книгу, а потом мне стало как-то странно. Передернула плечами, сердце забилось как сумасшедшее. Я подняла голову. Он смотрел и улыбался - и эта открытая, располагающая улыбка все решила. 

Я кивнула. Он пересел ко мне - до конечной станции оставалось совсем немного, вагон был почти пустой. 

- …Понимаете, когда ты не боишься смерти-тебе уже все равно. Молишься только о том, чтобы перенести боль. Поэтому на вариант с маньяком - я согласилась спокойно.

Но он не был маньяком. Обычный человек - разведен, дом, работа. Вылазки в центр, знакомства с девушками. 

Внутренний голос молчал - поэтому я села вместе с Н в такси. Н для удобства, вообще-то это не настоящее имя, - зачем-то уточняет.

- Мы в курсе. Продолжайте.

У него дома мы разговаривали двое суток. Потом все же перешли к сексу - но секс… был неуверенный. 

- Это как?

Как перейти с андроида на айфон - или наоборот. Пальцы привыкают не сразу.

 - Только  секс?

Вся грудь в синяках и засосах. Я уезжала с мыслью, что даже если это онс (on night stand) - встреча того стоила. Двое суток бесед!

Он написал следующим утром.  Внутри зазвучали фанфары, вспыхнул огонь. Я хихикала, читая его флирт и замирала, слыша голосовые сообщения. 

 - Приятный голос, да. Но ничего выдающегося. 

Молчит. 

 - Что было дальше?
 - Посмотрите в его телефоне.
 - Фото в альбоме  появляется с большими паузами - раз в два, три месяца. И среди них нет жертв.

Поднимает бровь. 

Следователь тушуется - он многое видел, но девушка, втыкающая в свои половые органы иголки - и улыбающаяся этому,
вызывает у него оторопь и смущение. 

- Вы понимаете, что ваш сожитель - потенциальный маньяк-убийца? Мы до сих пор не нашли пропавшую.
 - Он не маньяк и не убийца. Посмотрите на жертв, потом на меня, и на его бывших. Н избирателен. 

  - Могут и соучастие влепить. - растянуто говорит следователь в пространство,  -  Сядешь сама. 

 - Мне пора, - она поднимается со стула,  - ничего не надо подписывать, верно?

Следователь, привыкший, что после пятиминутной беседы свидетели трясутся и вздрагивают от собственных движений, сам открывает перед ней дверь кабинета.

Н действительно избирателен. Вот наша героиня, например.  Стройные ноги, красивое лицо с высокими скулами, живая мимика, - хочу ее, срочно, сейчас, - подумал Н. 

Он заметил на ее бедрах порезы и синяки - от селфхарма, и сполна утолил ее голод. Она постепенно переселилась к нему, заполнив почти все его пространство. Но он, эгоист и жадина, терпел ее шумность - потому что хоть редко  она давала себя мучить  - ради него. 

После их бессонных ночей она не могла есть - распухшими от укусов губами. Это было красиво - струйки крови между ног от игл и на подбородке. Не любила свои крики -  но кричала, и тогда от ее  животных воплей  он сходил с ума. 

А с девочками все просто. Они шли напрямик через поле  рядом с их поселком - не боясь, если сбоку появлялась  еще любительница ходьбы. Идет грустная дева, хорошо одетая, в очках. Чуть не плачет. Надо утешить.

Садились на траву,  передохнуть, дева предлагала воду из второй бутылки - свою  не давала, а вдруг ковид??

Никто не умер. Просыпались там же на траве.  И не могли встать - все между ног было порвано. А на месте грустной девочки - следы борьбы.

Обращались в полицию - именно чтобы найти пропавшую девочку. Маленькую, светленькую, тихую. 

 Ничего N не знал - улик ноль, отпустили. 
Когда спустились в метро,  он сел в вагоне почему-то напротив. Равнодушно  поглядывал - сквозь. 

На вечернюю прогулку не пустил - мало ли,  слышала же, маньяк бродит. 

Предложил бондаж для снятия стресса. 
Обрадовалась…

 - Они же живыыыыыыые!!!АААААААААААААААА!!!!!За чтооооооо?

Вводя вторую ладонь во влагалище и поворачивая ее так, что она голосила уже на самых верних нотах, сказал: -  За жадность. За то, что не поделилась.

 Когда не могла кричать, хрипела :- лучше убей. 

Он спокойно трахал ее во все дырки  сначала бутылкой, потом железной грушей с  раздвижными лепестками-лезвиями, ставил клейма - на шею и на задницу, жег огнем, резал. Но лицо не трогал. 

На лице должно было возникнуть абсолютно лишенное человечности тупое выражение. 
Он же следил за всеми ее выходками - да и немного их было, ну что может сделать ребенок? Изуродовать несколько маток нескольких самок? Ей-богу. За жадность наказывал, да, - но и только. 

 - Одного не могу понять, зачем? 
- Пыталась Вас понять. Когда Вы меня мучаете.
- И как, поняла? 

Пустой, тупой взгляд. 

 - Да.  - нашаривает еще слова, - Нет.  Да. Но цель другая - чем меньше женщин останется на земле, тем меньше шанс, что Вы меня бросите.

«Побыстрей на ней жениться,  - подумал Н. - оформить опеку наконец над этой сумасшедшей.»

Вслух сказал: - в следующий раз только с добровольным согласием. И дома, у нас уютней. Будешь мне ассистировать. 
. И перестань наконец поливать их зеленкой. 

 - Зеленый  - успокаивает. Пиздато успокаивает, хихи.
Надо же было им поднять настроение?..

Избитая, истерзанная, в крови, она смотрела на него  - как в первый раз, в первую встречу, чертиком, охотником, с выплескивающейся из глаз волей к жизни.