Жизнь причудливее любой фантазии. Лишний раз напоминаешь себе об этом, читая о причудливой жизни Ивана Алексеевича Бунина, о его женах и его женщинах.

Но обо всем по порядку.

Собственно, вышел Иван Алексеевич не из простого народа, родился он в 1870 году в старинном, очень состоятельном дворянском семействе. Женщинами начал увлекаться довольно рано, но первая его громкая скандальная связь случилась в 22-летнем возрасте, в 1892 году. В то время он, работая корректором в газете "Орловский вестник", вступил, как принято говорить, во внебрачную связь с сотрудницей этой газеты Варварой Пащенко. И не просто вступил, а наплевав на мнение родных начал с ней жить открыто и даже, вопреки семье, вместе с Варварой переехал в Полтаву.

И заверте...

Иван Алексеевич, весьма охочий до женских юбок, и до того, что находится под ними, тем не менее к 1899 году дозрел-таки до женитьбы. Женился он на Анне Николаевне Цакни, дочери революционера-народника, богатого одесского грека. Но этот брак оказался не очень удачным, вместе супруги прожили 6 лет, и в 1905 году брак распался. Единственный ребенок, родившийся в 1900 году, умер в том же 1905.

И Иван Алексеевич, что называется, ударился в разгул.

Бунин никогда не был моралистом. Сквернослов, грубиян, бабник, в 1906 году он сходится с Верой Муромцевой, племянницей, кстати, С. А. Муромцева, председателя Государственной думы Российской империи 1-го созыва (ничего так переход после дочери революционера народника?).

Вера Николаевна была моложе Ивана Алексеевича на 11 лет.

Так вот, Иван Бунин и Вера Муромцева стали сожительствовать. Как сейчас говорят - жить гражданским браком (хотя официально брак они оформили только в 1922 году. Но это будет потом).

В 1920 году Бунин и Муромцева эмигрировали во Францию (Ивану Алексеевичу об ту пору было уже 50). Был Бунин уже мэтром известным, живым классиком, можно сказать. Лауреат Пушкинской премии, почетный академик Санкт-Петербургской академии наук по разряду изящной словесности, и т.п. и т.д. В общем, ум, честь и совесть белой эмиграции. Слава, известность, яростная ненависть к большевикам заставляли Ивана Алексеевича постоянно ездить, выступать с лекциями, писать публицистические очерки и статьи для газет, и т.д. Соответственно на него проливался золотой дождь от щедрот различных меценатов и спонсоров. Это позволило Буниным обустроить свою жизнь весьма буржуазно - они купили квартиру в Париже, на рю Жак Оффенбах, в которой жили зимой, а на лето снимали виллу "Бельведер" в Грасе (это небольшой курортный городок на юго-востоке Франции, в Приморских Альпах).

Дважды за это время его выдвигали на Нобелевскую премию по литературе, и дважды он пролетал, что настолько его раздражало, что он запрещал вообще говорить об этой премии в своем присутствии.

Однако это все присказка. История, о которой я хочу рассказать, началась весной 1927 года. Бунину уже хорошо за 50, дело идет к седьмому десятку. Он знаменит, популярен, не беден, рядом с ним - беззаветно преданная и любящая его женщина. В 1922 году они официально зарегистрировали брак, и Вера Николаевна взяла фамилию Бунина. А в 1926 году в Париже они, по случаю двадцатилетия своего сожительства, все-таки обвенчались. Дали, так сказать, клятвы перед святым аналоем.

Казалось бы, можно расслабиться и наслаждаться жизнью. Иван Алексеевич даже начинает понемногу пописывать эротическую прозу. Но вот тут-то судьба его (и Веру Николаевну, само собой) и подстерегла.

Итак, весной 1927 года на вилле Буниных появилась очаровательная, пухленькая, прелестно картавящая и чуть заикающаяся молоденькая эмигрантка Галина Кузнецова. Совсем молоденькая, крепенькая и упругая, на 30 лет моложе Ивана Алексеевича. Она бросила своего мужа, бывшего белогвардейца, а после - эмигранта и парижского таксиста, и приехала "учиться мастерству" у живого классика.

То есть черт его знает зачем она на самом деле приехала. То ли и вправду думала учиться мастерству (девушка баловалась стишками слегка), то ли посекретарствовать у любимого писателя. То ли просто побыть какое-то время на курорте, на солнышке, в горах, близ моря - да при том на халяву и на чужом иждивении, то ли еще чего предпринять - об том история умалчивает.

Однако, как уже отмечалось, Иван Алексеевич был бабник еще тот. И хотя перед самым приездом Галины Иван Алексеевич и Вера Николаевна очень нежно отметили двадцатилетие совместной жизни - устоять перед чарами юной красавицы Бунин не смог. Да и не особо хотел, наверное. Очарование молодости, симпатичное личико, тугие сиськи, крепенькая попка, и все такое. Так что через небольшое время Галина в прямом смысле слова выжила Веру Николаевну с супружеского ложа и прочно заняла ее место.

Начался знаменитый бунинский сюр. Мне, к примеру, сложно себе представить чувства законной супруги Ивана Алексеевича - каково ей было видеть молоденькую соперницу, выходящую ближе к обеду из мужниной спальни?

В этой сюрреалистической ситуации Вера Николаевна твердо решает, что она не уйдет из дома, никуда не уедет, а сумеет притерпеться к новому образу жизни и будет терпеливо ждать, будет привыкать к этому странному "браку втроем". И понемногу привыкла. Более того, как ни странно, но привыкло и окружавшее их общество. Мало-помалу убедилось в нормальности и желанности этого.

По свидетельствам завсегдатаев виллы "Бельведер" - процесс происходил весьма мирно, никаких скандалов и истерик при этом не было. Так что все довольно скоро привыкли к ситуации, считая Галину членом бунинского семейства. То ли ученицей мастера, то ли новой родственницей, то ли "удочеренной любовницей". К примеру, та же Зинаида Гиппиус, приглашая супругов на свои чтения, звала и Галину тоже.

Хотя, надо сказать, Зинаида Гиппиус просекла фишку одной из первых, и, будучи еще той затейницей, пыталась под это дело соблазнить Веру Николаевну. Хотела сблизиться с ней, намекая на "новые обстоятельства" Ивана Алексеевича. Но добрая, толерантная и любящая Вера Николаевна была искренне возмущена таким непониманием их новой семейной коллизии, не такой, как у всех.

Это, может, у Гиппиус с Мережковским и Володей Злобиным уже много лет тянется непонятный брак втроем, но у Вериного мужа, у знаменитого академика Ивана Алексеевича Бунина, у него же совершенно особые обстоятельства, вы понимаете? Обстоятельства, связанные с творчеством, особые творческие муки, и его нельзя мерять общей меркой. Просто у Бунина теперь две жены - старшая, Вера Николаевна, и младшая, Галина. Вот и все, так просто. И не надо намекать на нехорошее.

Хотя нравы в эмигрантском бомонде царили дивные. Тот же Мережковский, та же Гиппиус, та же Цветаева, как и Гиппиус засыпающая Веру Бунину нежными письмами, или даже благородный педофил Андре Жид, живущий неподалеку от Буниных - все они чувствовали себя сухо и комфортно. Творцы же. Тонкие, возвышенные, чувственные натуры...

Конечно, иные из русских знакомых Буниных (скажем, та же Одоевцева, много лет жившая в тройном браке с двумя геями) надменно полагали, что она, Вера Николаевна, просто дура. И ничего не видит и не понимает.

Нет, она все видела, все понимала и все принимала. Хотя мужнино равнодушие зачастую ранило ее жестоко, она ловила малейшие знаки его нежности. Ей было невыносимо тяжело порой, она писала что ей хочется кричать или избить кого-то...

И Господь услышал несчастную женщину. Сюр продолжился. На вилле появился новый персонаж - некий Леня Зуров.

Он, малоизвестный молодой писатель из бывшей Псковской губернии, написал Ивану Алексеевичу о своем восхищении его творчеством, прислал свои сочинения, явно подражавшие стилю мэтра, а также свою фотокарточку, которая глубоко взволновала бедную Веру Николаевну. Бунин великодушно похвалил сочинения молодого провинциала и пригласил его "для развития таланта" приехать в Париж. Непременно.

Приехал он не с пустыми руками, а привез своей новой семье каравай черного мужицкого хлеба, коробку килек, сала, антоновских яблок и клюквы. К килькам хозяева открыли первую бутылку водки, они говорили о народе, о литературе. В общем, в парижской квартире Буниных начинающий Леня Зуров и остался до конца своей жизни. Впрочем, задолго до упомянутого конца похоронив хозяев квартиры, сперва все время скандалившего с ним ослабевшего хозяина, потом и обожавшую его хозяйку.

После чего он благоразумно продал бесценные дневники и рукописи покойных хозяев в Англию, чем обеспечил себе безбедную старость.

Но мы отклонились от темы.

Бунину необходимо было общество почитателей, на вилле в захудалом Грасе он скучал даже с двумя женами. Ему нужен был постоянный круг собеседников, почитателей и приживальщиков. И такой круг постепенно собрался.

Это было довольно-таки странное общество (на то время. Впоследствии оно стало еще более странным...)

Сам мэтр, мастер, хозяин и повелитель, Иван Алексеевич.
Его старшая жена Вера Николаевна и младшая жена Галина.
То ли друг дома, то ли "младший муж" Леня Зуров.
И некий Николай Рощин, литератор, поклонник Бунина и завсегдатай виллы "Бельведер".

Интересны были отношения среди этих людей.

Вера Николаевна любила своего Яна (так она называла Ивана Алексеевича) - любила слепо, беззаветно и преданно, поэтому не могла ни в чем ему отказать. Для нее счастье мужа было много важнее личного спокойствия. Но теперь она полюбила всей душой и нового мужнина ученика Леню Зурова.

Так бывает.

Рощина Вера Николаевна боялась и ненавидела, считала его человеком подлым, однако смирялась с его присутствием. Считала, что так надо, раз муж ее Рощина любит, пусть он ездит, живет, питается...

А вот младшая жена, Галина, этого самого месяцами гостившего у них на вилле Николая Рощина напротив, высоко почитала. Он был для нее как бы наставником или, как еще выражаются, куратором.

Самого Бунина ночные разговоры с Рощиным разжигали и будоражили. Леня же Зуров, напротив, с Рощиным все время скандалил, не желая признавать его первенства. Леня вообще оказался существом нервным и скандальным. Чем дальше, тем он был завистливей и мятежней.

Что до Рощина, то он наверняка имел право диктовать Лене некоторые разумные правила поведения. Все-таки он привел его в дом Буниных, как ни крути. И. соответственно, нес за своего протеже некоторую ответственность.

Странный молодой человек Леонид Зуров остался жить у Буниных на правах то ли мальчика на побегушках, то ли приживальца. Симпатия Ивана Алексеевича к Зурову достаточно быстро развеялась, однако он не мог просто так выгнать его из своего дома. А сам Зуров был влюблен в Веру Николаевну. Он боготворил ее и считал, что Бунин испортил ей жизнь. Вере было приятно внимание Зурова и его пылкие признания, однако она вовсе не собиралась отвечать ему взаимностью.

Однако это была еще не вершина сюра.

Я уже рассказывал что в 1933 году Бунину дали-таки Нобелевскую премию. В Стокгольм за премией Бунин поехал с обоими женами, старшей - Верой Николаевной, и молодой - Галиной, и с собственным переводчиком. На всем пути в Стокгольм и обратно его чествовали эмигранты-соотечественники, гордившиеся своей русской, притом эмигрантской, мировой победой. Продлевая этот праздник жизни, Бунин, на свою беду, со всей свитой заехал в Дрезден в гости к философу Федору Степуну.

Знал бы где упал, но....

У Степуна жила в то время его сестра Марга Ковтун, странная, мужиковатого вида певица. Исповедующая, как тогда говорили, "специальную нравственность". И... Марга влюбилась в Галину. А влюбившись, крепко взяла жизнь нобелевского лауреата и его семьи в свои руки.

Она поехала вслед за семьей Буниных в Грас, добилась от Галины взаимности, и жизнь Ивана Алексеевича снова переломилась. Теперь уже он пережил всю горечь и боль измены, притом такой странной для него измены. Влюбленная лесбийская пара уехала из Граса, но потом вдруг снова вернулась на виллу "Бельведер" и даже последовала за Буниным на новую грасскую виллу "Жаннет".

Это странное возвращение представляется особенно загадочным: была ли эта бесцеремонность Галины связана только с материально-жилищными затруднениями? Или права была Вера Николаевна, видевшая и в последних перемещениях нахлебницы рок и судьбу?

А время шло... Шли годы. Бунин старел, ему шел уже седьмой десяток. Ранние пробуждения на вилле "Жаннет", стоявшей в райском апельсиново-лимонном саду, были даже чаще, чем раньше, окрашены болью и горечью утраты. А так же неудовлетворенным либидо и прочими жизненными неприятностями.

Меж тем в мире было беспокойно. Немцы завоевали почти все европейские страны, в том числе и половину Франции (которая сдалась почти без боя). После падения Парижа тысячи парижан бежали на Лазурный берег, где из-за перенаселения и военных неудобств исчезли многие продукты питания.

А тем временем щедрая нобелевская премия была уже почти что пропита и проедена беспечно (не следует забывать что в щедром бунинском доме постоянно жила и жрала орава нахлебников). Перед странной бунинской "семьей" впервые с 20-х годов замаячила угроза бедности и голода.

И в этой непростой ситуации Иван Алексеевич - что? Правильно, снова влюбился!!!

1941 год. Вокруг пылает война. Бунину 71.

В июне Иван Алексеевич у общих знакомых встречает интересную, хоть и не совсем уже молодую, но вполне еще моложавую и крепенькую Лену фон дер Розенмайер.

Потом с ними случилось еще много всего. И с Францией, и с семьей Бунина, и с ним самим. Но все это было далеко уже не так весело и забавно.

Были паническое бегство семьи из Граса и возвращение в Грас.
И совершенно нпонятное для Бунина проживание на их вилле влюбленной лесбийской пары, Галины и Марги. Нехватка денег, аресты евреев (в том числе и закомых Буниных). Страх нищеты и голода. Смерть Лены (после двух операций). Бегство лесбиянок в Америку.

Куда-то понемногу исчезли почитатели и поклонники. И только беззаветно любящая Вера Николаевна оставалась с Иваном Алексеевичем до самого конца.

Бунин прожил еще долго. Умер во сне в два часа ночи с 7 на 8 ноября 1953 года в Париже. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Вера Николаевна пережила его на 8 лет, умерла она 3 апреля 1961 года. После смерти мужа получала персональную пенсию от СССР как вдова русскрого писателя. Все эти 8 лет она жила только памятью о нем, написала две книги: "Жизнь Бунина" и "Беседы с памятью". Похоронена на том же кладбище, в одной могиле с Иваном Алексеевичем.

Наконец-то они были вместе. Вдвоем. Без никого.

Она его любила всяким: известным, неизвестным, добродушным, капризным, униженным, великолепным, страдающим и умирающим. Она его любила и поэтому прощала ему все.

А он... Он был всего лишь великим русским писателем. Страдающим только от самого себя.