Продолжение.
Начало - здесь
Укрощение строптивого. Вступление
Укрощение строптивого. Подготовка

----

Итак

Между Ричардом Бахом и Лесли Пэрриш возникли, как принято говорить, "отношения". Все у них, на первый взгляд, хорошо и прекрасно, отношения залюбуешься.

Как долго мне тебя недоставало, родственная душа, дорогая, мудрая, мистическая, любимая леди!

Ричард поет Лесли сладкие песни, но... саму Лесли устраивает не все. И в первую очередь то, что Ричард параллельно со всеми своими песнями и любовью к ней общается с многочисленными друзьями и трахает не менее многочисленных подружек. И вообще живет свою жизнь так, как ему нравится, в полной вседозволенности и безнаказанности.

То есть ситуация Лесли активно не нравится. И она разворачивает ее в свою сторону. Сделано это было за пять шагов.
И первым шагом стал КРИК.

Да, именно так. КРИК - большими буквами.

Небольшое отступление. К этому моменту Лесли уже неплохо изучила Ричарда. И среди прочего знала, что крик для Ричарда недопустим категорически. С теми, кто на него пытался кричать, или хотя бы просто повышал голос - он прощался невзирая. Но... Лесли решила рискнуть.

Сделать, так сказать, небольшой шаг за границу допустимого. И посмотреть - что будет?

Еще одно небольшое отступление. Лесли мастерски выбрала место, время, окружение. Ричард Бах попал в сложную и неприятную ситуацию с налоговой службой. Ситуация грозит судом и серьезными штрафами, если не хуже. И вот Лесли помогает ему разобраться в куче его финансовых документов.

Итак, мизансцена крика. Квартира Лесли. Лесли работает: сидит, обложившись кучами бумажек, и разбирает их по сортам, готовя документы для юристов - вокруг нее раскинулись горы различных инвестиционных бланков, прерии записей о расходах и доходах, реки погашенных чеков. Первопроходец в чужой стране, окруженный вагонами бумаги.

Ричард, естественно, занимается бездельем. От нефиг делать смотрит картотеку на столе Лесли, где под заголовком "Ричард" он читает прекрасное стихотворение.

Все дальнейшее случилось очень быстро.

Я прочитал все это один раз, и снова, затем еще раз, медленно.

- Маленькая вуки, - окликнул я ее. - Кто написал стихотворение про малышку-Луну, смеющуюся в стороне от темноты? В картотеке на твоем столике? Это ты написала?


Лесли отозвалась из гостиной...

- Прости, я не расслышала, - откликнулась она. - Да, это я написала. НЕ ЧИТАЙ ЭТОГО. ПОЖАЛУЙСТА!
- Слишком поздно, - ответил я достаточно тихо для того, чтобы она не услышала.

...

Я снова перечитал стихотворение Лесли. Оно было датировано днем, когда я уехал в Испанию, и теперь, на следующий день после моего возвращения, я, общаясь всего лишь с листом бумаги, узнал, что чувствовала она тогда. Оказывается, она поэт! И при том глубокий, благородный, смелый. Написанное могло задеть меня только в случае его глубины. То же

касается полетов, фильмов, бесед, - незначительных на первый взгляд, но трогающих душу.

Стихотворение тронуло Ричарда

Кроме нее, я ни с кем бы не отважился вести себя естественно, быть таким же ребячливым, таким же глупым, таким же знающим, таким же сексуальным, таким же внимательным и нежным, каким я был на самом деле. Если бы слово "любовь" не было искажено лицемерием и собственничеством, если бы это слово означало то, что подразумевал под

ним я, то я готов был признать, что люблю ее.

И тут - н-на! Ричард получает неожиданный удар:

Я опять прочел стихи.

- Это прекрасное стихотворение, Лесли. - Прозвучало как-то слабо и неубедительно. Поняла ли она, что я имел в виду?

Ее голос прозвучал, как сильно раскрученная серебряная цепь.

- Черт побери, Ричард, я же просила тебя не читать! Это сугубо личное! Когда я захочу, я сама позволю тебе все узнать! А теперь выйди из кабинета, пожалуйста, выйди оттуда и помоги мне!

Понятно, да? Ричард совершенно не готов к удару, он вообще не понимает за что его ударили. Он совершенно не считает что сделал что-то плохое. Он прочитал стихи, написанные любимой женщиной, эти стихи восхитили его и...

Стихотворение тотчас же разлетелось в моей голове на мелкие черепки, словно глиняная тарелка, расстрелянная в упор. С неистовством молнии. Леди, кто ты такая, чтобы кричать на меня! ТОТ, кто когда-либо повышал на меня голос, виделся со мной в последний раз, в последний. Я не нужен тебе. Что ж, ты меня и не получишь. Прощай... Прощай... ПРОЩАЙ... ПРОЩАЙ!

И что же сделал Ричард?

После двухсекундной вспышки гнева я разозлился на самого себя. Я, так дороживший личной неприкосновенностью, осмелился прочесть стихотворение, которое, как дала понять мне Лесли, было очень личным. Как бы я почувствовал себя, если бы она поступила со мной точно так же? Непросто даже представить такое. Она имеет полное право вышвырнуть

меня из своего дома. А я вовсе не хочу положить конец нашим отношениям, потому что никто и никогда не был мне так дорог, как она... Стиснув зубы и не проронив ни слова, я направился в гостиную.

- Я очень сожалею о случившемся, - сказал я виновато, - и приношу свои извинения. Это, действительно, беспардонный поступок, и я обещаю тебе, что он никогда не повторится.

Неистовство охладевало. Расплавленный свинец опустили в лед. Стихотворение по-прежнему напоминало рассеявшуюся пыль.

Как видим - чистая победа Лесли. Можно сказать, победа нокаутом.

Комментарий психолога.

Любой Крик возникает не на пустом месте, естественно, для него всегда есть поводы. Повод - это очень важно: когда есть повод, кричать можно, и тогда повод называют причиной. Но дело в том, что при любом поводе можно и не кричать, и Ричард для себя знал, что между ним и любимой Крик - невозможен. Невозможен, даже когда есть поводы: ровно потому, что уважающие друг друга люди любые вопросы могут выяснить обычным разговором. А если там крик был возможен - Ричард с таким человеком прощался.

Но в этом случае все пошло НЕ ТАК. И Ричард тем самым РАЗРЕШИЛ НА СЕБЯ КРИЧАТЬ.

Почему так? Причин было несколько.

- Первая.
Мы уже говорили о том, что Лесли очень грамотно выбрала время, место и обстановку. Все произошло в квартире Лесли - а любой мужчина на чужой территории чувствует себя менее уверенно, чем на своей. Далее, Лесли работала - Ричард слонялся без дела. Причем работала она ДЛЯ НЕГО и РАДИ НЕГО. Он это тоже осознавал, и это довлело. Как и чувство вины за то, что он ничем не может ей помочь.

Она сверилась со списком в блокноте, который лежал у нее на коленях, подняла вверх карандаш.

- Каков был твой доход за прошлый год?
- Не знаю.
- Приблизительно. Плюс-минус десять тысяч долларов.
- Не знаю.
- Ну, Ричард! Плюс-минус пятьдесят тысяч, сто тысяч долларов?!
- Честно, Лесли. Я и правда, в самом деле, - не знаю!

Она опустила карандаш и посмотрела на меня так, будто я был биологический экземпляр, извлеченный из арктических льдов.

- В пределах миллиона долларов, - произнесла она очень медленно и четко. - Если ты в прошлом голу получил меньше, чем миллион долларов, скажи: "Меньше миллиона долларов". Если ты получил больше миллиона долларов, скажи: "Больше миллиона долларов".

Она говорила терпеливо, как с несмышленым ребенком.

- Может быть, больше миллиона, - пытался вспомнить я. - Но, возможно, и меньше. А может быть, два миллиона.

Ее терпение лопнуло.

- Ричард! Пожалуйста! Ведь это не игра! Неужели ты не видишь, что я стараюсь помочь?
- РАЗВЕ ТЫ НЕ ВИДИШЬ, ЧТО Я НЕ ЗНАЮ! Я НЕ ИМЕЮ НИ МАЛЕЙШЕГО ПОНЯТИЯ, СКОЛЬКО ДЕНЕГ Я ПОЛУЧИЛ. МНЕ БЕЗРАЗЛИЧНО ТО, СКОЛЬКО Я ПОЛУЧИЛ ДЕНЕГ! У МЕНЯ ЕСТЬ ... У МЕНЯ БЫЛИ ЛЮДИ, КОТОРЫХ Я СПЕЦИАЛЬНО НАНЯЛ, ПОТОМУ ЧТО ОНИ РАЗБИРАЛИСЬ В ЭТОМ БАРАХЛЕ, Я ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ ВСЕ ЭТИ ЗАПИСИ. Я НЕ ЗНАЮ, СКОЛЬКО!

Со стороны это смотрелось, как сцена из спектакля "Я не знаю".
Она коснулась резинкой уголка своего рта, посмотрела на меня и после длительного молчания спросила:

- Ты и в самом деле не знаешь?
- Нет. - Я ощутил себя подавленным, непонятым, одиноким.
- Я верю тебе, - мягко сказала она. - Но как тебе удается не ориентироваться в пределах миллиона долларов?

Увидев выражение моего лица, она замахала рукой, как бы забирая свои слова обратно.

- О′кей, о′кей! Ты не знаешь.

Вот так. Лесли наглядно показала Ричарду что он создает проблемы, а она их решает. Для Ричарда это было очень некомфортно. То есть он это все знал и сам, но когда тебя вот так вот тыкают, как щенка...

Тем более это были, в общем-то, его миллионы.

- Вторая.
Когда на вас как-то воздействуют - вам надо как-то реагировать, как-то отвечать. Лесли к этому времени хорошо изучила Ричарда и неплохо понимала, каким он видит мир, каковы его возможности, что он может и чего нет. В данном случае для Ричарда были доступны только два варианта - либо он победитель, либо он побежденный, либо он расстается с Лесли, либо извиняется. В общем, либо летит - либо падает. И то, что выберет Ричард - Лесли смогла предсказать с большой долей вероятности.

Вообще говоря, выходы есть и другие.
Можно, например, самому накричать на того, кто кричит на вас. Или дать в глаз. Но очевидно что для Ричарда в отношении любимой женщины (и, скорее всего, женщины вообще) такие варианты были исключены совершенно.

Можно было поговорить. И объяснить любимой что так делать НЕ НАДО.
В фильме "Москва слезам не верит" именно таким был недолгий, но очень содержательный разговор Григория Ивановича, он же Гоша, он же Гога, с Екатериной Тихомировой. Начала его, как вы помните, Катя:

- Этого не надо было делать.
- Чего?
- Уличная расправа - это не метод. Ударить можно и словом, это иногда больнее. Ну как мог ты, взрослый мужчина?! Теперь мальчишки будут думать, что прав тот, кто сильнее!

- Теперь эти мальчишки будут знать, что против силы всегда может найтись и другая сила.
- Во всяком случае, на будущее я тебя очень прошу (с нажимом), уж будь любезен, без моего разрешения таких действий не предпринимать!

- … Слушаюсь. Но тогда и ты уж, пожалуйста, учти - на будущее, что если еще когда-нибудь ты позволишь себе хотя бы заговорить со мной таким тоном, то я здесь больше не появлюсь. А заодно запомни, что все и всегда я буду решать сам - на том простом основании, что я мужчина.

К сожалению, этот метод работает только между осмысленными людьми. Именно такой и была Екатерина Александровна, и именно поэтому она поняла Григория Ивановича очень правильно. И больше у них недоразумений по подобным вопросам не возникало. Но в большинстве случаев женщины прямых слов слов не понимают. И в результате конфликты получают неприятные продолжения.

Ричард Бах этого способа разрешения конфликтов с женщинами не знал вообще. Он был боец по натуре, договариваться умел не очень хорошо, тем более когда конфликт возникал с человеком, от которого он удара не ждал. Все-таки любимая женщина - это не бизнес-партнер и не финансовый агент. И в итоге неожиданного конфликта, организованного Лесли, он признал свое поражение и смирился.

И через некоторое (весьма непродолжительное) время к нему был применен метод номер два.

(to be continued...)

(Использованы материалы книги Н.И.Козлова "Истинная правда" и интернета)