Фантасмагоричность сегодняшнего дня ознаменовалась тем, что, зайдя в мужской туалет немецкой школы, по коридорам которой бегали толстые немецкие дети, я узрел висящий на стене портрет Иосифа Виссарионовича. Несколько мгновений я смотрел на Сталина, Сталин смотрел со стены на меня, и каждый из нас определенно думал о чем-то своем. Не удержавшись, я даже выглянул из туалета, чтобы проверить, точно ли я попал по адресу. Оказалось - точно.

Вернувшись в туалет, я задумался, как-то мимоходом забыв, для чего я сюда пришел. Первым и наиболее быстро прошедшим желанием было недостойное истинного историка (и уж тем более археолога) желание надругаться над произведением искусства (благо портрет представлял собой не абы какую-то наклейку, а серьезный портрет в тяжелой деревянной раме). Желание, впрочем, очень быстро прошло, благо до портрета я бы все равно не допрыгнул, да и не я его вешал, так что снимать было бы как-то странно и некрасиво. Следующим, впрочем, пришло возмущение - как никак, хотя и нехороший человек, но что делает в школьном сортире?! Осмотревшись, впрочем, я был вынужден признать, что портрет висит на вполне уважаемом месте (не над писуарами, а над входом в туалет), ничем подозрительным не измазан и вообще выглядит солидно и очень уместно. Придя к этому выводу, я вышел из туалета и порадовал своим открытием пришедшего в школу со мной чеха. Чех гневно взревел и бросился изничтожать плакат кровавого диктатора - к счастью, в последний момент, я успел криком обозначить местонахождение портрета. Чех остановился и задумался, выстраивая, судя по всему, ту же самую смысловую цепочку, что и я (Сталин=»тиран=»туалет для немецких школьников). После этого, мы вдвоем вернулись в туалет и еще немного посмотрели на Иосифа Виссарионовича. Сталин висел там же, где я его оставил, лукаво глядя куда-то в даль. Чех задумчиво сказал, что ему кажется, что в данном, отдельно взятом туалете происходит акт вселенской справедливости - с одной стороны, изображение данного человека находится там, где ему и место, с другой стороны, учитывая то, что человек все же был выдающийся, никакого неуважения ему не нанесено. Оставалось только предложить повесить рядом портрет Гитлера, но я все же подавил в себе эту недостойную мысль, после чего вышел из туалета и отправился проводить урок...