Он, CEO многомиллионной компании, нагадил в углу.
Она, оплаченная им домина, отругав его и отшлепав, прижала затем к груди,
чтобы утешить.
Все счастливы.
В общественном представлении практики БДСМ считаются в первую очередь формой
сексуальных отношений и отождествляются с реализацией, ассоциирующейся с
сексуальностью, инстинктивной потребности в подчинении и доминировании.
Эта интерпретация в свою очередь основана на постулируемом Фрейдом
предубеждении, что сексуальный инстинкт является проявлением базовой – и при
этом низменной и мерзкой — природы человека. В этом Фрейд унаследовал, а точнее
так и не сумел всецело преодолеть, христианскую идеологию расчленения человека
на возвышенное внетелесное и греховное телесное.
По Фрейду, человек с рождения ведом сексуальным инстинктом. Даже влечение
ребенка к опекуну, чтобы подогнать его к своей теории, Фрейду приходилось
объяснять как основанное на сексуальном инстинкте.
Фрейд предполагал, что приемлемые обществом типы межличностных отношений,
такие как романтическая любовь и брак, формируются в результате преобразования
(сублимации) низменного сексуального инстинкта, но при этом в своём основании
всегда оставаясь лишь его замаскированной версией.
В соответствии с другим предубеждением, сексуальное влечение, считающееся
базовым человеческим инстинктом, по своей природе агрессивно. При этом
агрессивная и доминантная позиция традиционно ассоциируется с мужчиной, а
пассивность и подчинение с женщиной. Эта ассоциация изобличает, что
традиционный концепт секса предполагает мужчину как его единственного активного
участника — секс принадлежит мужчине.
Женщина же — ассексуальное существо, она вовлечена в сексуальный акт лишь как
пассивный и второстепенный элемент. В рамках традиционной концепции
сексуальности выход из этой ситуации невозможен — если женщина присваивает себе
активную роль, она обречена быть воспринятой как мужеподобная или неумело
играющая роль мужчины.
В результате наложения этих предубеждений практики БДСМ считают относительно
допустимым в обществе способом удовлетворить нашу подлинную животную природу —
агрессивный сексуальный инстинкт. Если рассмотреть БДСМ вне фрейдовской
перспективы, сводящей все к сексуальности, удастся гораздо лучше раскрыть этот
феномен и потребность, лежащую в его основе.
Послефрейдовские исследования (например, Джона Боулби) показали, что
изначальная привязанность ребенка к другому не базируется, как предполагал
Фрейд, на сексуальном влечении, а скорее является проявлением самостоятельной
и первичной, то есть не основывающейся на сексуальности и чём-либо ещё,
потребности в другом. Выражаясь более абстрактно, изначальная потребность
ребёнка — оставаться в состоянии слияния с опекуном, раствориться в нем до
несуществования.
Эта базовая потребность слияния сохраняется на протяжении всей жизни, та форма
телесной близости, которую мы привычно обозначаем термином «сексуальный
контакт» скорее является субститутом и компенсацией этой потребности, всё
же никогда полностью ее не замещая.
Телесная близость взрослых — проникновение в тело другого, чувство тепла тела
другого, обмен жидкостями и синхронизация ритма движений — имитирует состояние
изначального слияние ребенка с телом опекуна.
Из общей структуры доминирования-подчинения интуитивно проще связать подчинение
с изначальным желанием не существовать. Находясь в сабмиссивной позиции,
человек испытывает удовольствие принадлежности другому, отказываясь от
собственной воли и погружаясь в несуществование — чем стыднее и унизительнее,
тем отчетливее чувствуется принадлежность и растворение в другом.
Все же не только удовольствие подчинения объясняется желанием слияния, но также
и удовольствие доминирования. Попытки реализации потребности всецелого слияния
можно интерпретировать амбивалентно: как стремление младенца быть абсолютно
подвластным опекуну и как стремление подчинить себе опекуна. Следовательно,
подчинение и доминирование — в своем основании не два противоположных феномена,
а две формы манифестации одного и того же желания.
Младенческое желание слияния не может быть всецело удовлетворено. Основная
преграда на пути его реализации — отдельность тела другого. Даже самый
заботливый опекун физиологически не может в полном объеме удовлетворить
потребность в нем ребенка, ведь она абсолютна. Даже если опекун никогда не
игнорирует плач младенца, сам факт, что он заплакал, свидетельствует о том,
что его потребность уже не была удовлетворена и поэтому он стал плакать.
Плач не несет никакого конкретного посыла — младенцу просто тотально плохо — но
ретроспективно мы вполне обоснованно можем счесть его манифестацией желания
подчинить себе тело опекуна, но также и манифестацией желания быть им
овладеваемым (например, в рамках общепринятой ассоциации овладевания с
проникновением в тело другого, что происходит при грудном кормлении).
Таким образом, желание подчиниться телу опекуна и быть ему подвластным — не
разные вещи, каждое из этих условно разграниченных желаний объединяется общим
стремлением быть с ним одним целым — сделать тело опекуна своим, чтобы
раствориться в принадлежности.
Приведенная в начале сцена показательна в этом отношении, в проигрываемом
взаимодействии образа строгой, но любящей матери и непослушного ребенка сложно
понять, доминирующую или сабмиссивную роль играет последний. Бунтующий ребенок,
желающий своим поведением обратить на себя внимание, таким образом
манипулирует матерью — но лишь для того, чтобы она проявила свою власть
наказывать и утешать.
Концептуализация взрослого желания тела другого как основанного на изначальном
желании слияния деконструирует и эмансипирует телесную близость, традиционно
постигаемую в рамках пансексуализма, половой детерминации и строго определенных
половых ролей. Амбивалентное младенческое желание тела опекуна бесполо,
последующая ассоциация мужского пола с доминацией, а женского с сабмиссивностью
во многом зависит от культурно обусловленной перспективы и связанной с ней
системы воспитания, формирующей гендерно-специфические комплексы.
В основании БДСМ-практик — не попытка реализации низменной
сексуально-агрессивной природы человека, а скорее внесексуальное чрезмерно
младенческое проявление того же стремления, которое лежит в основании самых
возвышенных и романизированных форм межличностной близости.
БДСМ — это терапевтический театр, позволяющий проиграть в наиболее приближенной
к идеалу форме нашу неискоренимую базовую потребность овладения/принадлежности
телу другого и на время скрыться от взрослого мира, требующего от нас
самостоятельности.
(с) Жюли Реше
Справка: Жюли Реше - философ, некро-психотерапевт, занимает должность
профессора философии и директора Института психоанализа Глобального центра
передовых исследований (Нью Йорк, США), где ведет авторские курсы по
психоанализу и философии.
Изучала психологию в Оксфордском университете и получила степень доктора наук
(PhD) в Институте философии Словенской академии наук и искусств — лидирующем
центре изучения психоанализа.
Ее научным руководителем была Аленка Зупанчич — ключевой теоретик современного
психоанализа, работавшая над своей диссертацией под руководством философов
Алена Бадью и Славоя Жижека.
Жюли Реше - автор более ста академических и популярных работ. Ее публикуют
лучшие издания мира (Routledge, Columbia University Press, Knowledge
Cultures), топовые академические журналы России (Логос, НЛО) и молодые
прогрессивные медиа (Опустошитель, Brev Spread, syg.ma, Амеба).
