Большинство людей, окружающих меня, из выживших. Копошашиеся вокруг своих незамысловатых пожитков и накоплений. Мутанты. Кто-то мутировал в географию, кто-то в странную смесь искаженных провинициальной призмой и разговорами приезжающих оттуда культурных клише, которые хороши для работ художников примитива, кто-то в откровенное полоумие. Лишенные части нормальных органов, с фантомной болью, а некоторые уже и без нее, с фантастическими желаниями, а некоторые, впрочем, большинство, уже и без них... С рефлексами, приобретенными в период мутации. Есть единицы, зацепившиеся за собственное/несобственное время, причина чего - длительное отсутствие в местечке. По моим наблюдениям - один на две, две с половиной тысячи. Для большого города - это вполне, для маленького местечка - катастрофа. Они, те, с собственным временем, вынуждены иногда возиться с другими, на которых выживание оставило свой отпечаток, поскольку социальные отношения, как и обычное человеческое сочувствие, в этой, фактически однородной, семейной, в силу длительного проживания вместе, массе все же некоторыми востребованы.

Впрочем, с завтрашнего дня судьба этих людей будет меня мало интересовать. Или на верху, или внизу решение принято: прекратить любые работы на объекте. Интересно, что сигнал об этом был получен следующим образом: под валун на краю пляжа задуло обрывок этикетки инкерманского алиготе с круговой, уменьшающимся, даже сходящим на нет, почерком нанесенной надписью: "У попа была собака, Он ее любил, Она съела кусок мяса, Он ее убил. И под камень положил, И на камне написал: "У попа была собака, Он ее любил..." Или краб притащил, тоже мне, соглядатай.