"Додавила" меня всё-таки одна моя знакомая домина... Как говорится, проще подчиниться и выложить роман здесь, чем... в общем, сами понимаете...

22 апреля 2010 года, Москва

У него с самого утра болела голова. Просто раскалывалась. Что было вернейшим признаком того, что сегодня обязательно что-нибудь случится. А что могло случиться в жизни майора милиции, специалиста по особо тяжким преступлениям Московского уголовного розыска Николая Ивановича Вострикова? Только очередной труп. И ещё очень повезёт, если это окажется труп, так сказать, in one piece (заядлый любитель американских детективов «в оригинале» майор Востриков частенько и думал по-аглицки).

То есть, не расчленёнка, хотя бы. И один. И в приличном состоянии. А то недавно такое обгорелое нечто обнаружили, что пришлось к антропологам на поклон идти. Ибо штатные криминалисты просто руками развели. Дескать, не могём…

Майор открыл ящик стола, покопался в «закромах Родины» (как отзывалась о его поистине бездонном ящике его верный партнёр – в работе и иногда в постели – капитан милиции Мария Викторовна Круглова)… Извлёк завалявшуюся со времён его предыдущего дела таблетку безотказного шипучего Солпадеина… Повернулся к кулеру (благо тот был совсем рядом – в пределах досягаемости не вставая с кресла). Нацедил воды в пластиковый стаканчик, небрежно бросил таблетку (одной вроде должно хватить). И приступил к одному из своих любимых занятий – созерцанию медленно растворяющейся таблетки и бурно поднимающихся на поверхность пузырьков. Как ни странно, уже эта вроде бы совершенно банальное действо его ощутимо успокаивало и не менее ощутимо снимало головную боль.

Хотя без приёма Солпадеина внутрь обойтись всё равно не удавалось.

Резкое стакатто безжалостного звонка служебного телефона вывело его из полумедитативного состояния.

«Майор Востриков» - чеканно произнёс он почти на автомате. Офицер всё-таки…

«Здравствуй, майор» - уважительно, но достаточно жёстко произнёс голос на другом конце телефонной трубки.

Востриков мысленно выругался. Матерно. В пять этажей как минимум. Ибо он сразу узнал этот голос. Который принадлежал полковнику Андрею Витальевичу Федотову. И означал только одно. Что этот весьма высокопоставленный полковник снова собирается поручить ему некое особо важное дело. Минуя непосредственное начальство майора. Причём, что вероятнее всего, дело политическое. И для МУРа, и для МВД, и для чёрт знает кого ещё.

Майору стало нехорошо. В прошлый раз ему пришлось крутиться как карасю на сковородке среди офицеров МВД и СВР, ГРУ и ФСБ, депутатов Госдумы… И это был ещё далеко не весь список. После того, как ему каким-то совершенно непонятным чудом удалось раскрыть то дело, нажив минимум врагов (и даже парочку друзей) во всех этих ведомствах, он скорее согласился бы отложить на неопределённое время получение очередного звания, чем ввязываться в очередное «федотовское» дело.

Но его, как обычно, никто не спрашивал. Ибо МУР был организацией военизированной. Да что там – по сути просто военной. Субординация, мать её…

«Здравствуйте, Андрей Витальевич» - без всякого энтузиазма ответил Востриков.

«Тебе придётся заняться очень важным делом» - спокойно проинформировал его полковник.

«Слушаю Вас, товарищ полковник». Сопротивляться было, понятное дело, бесполезно. Радовало одно – поручение Федотова автоматически освобождало майора ото всей текучки. Собственно, вообще ото всех дел, которыми он занимался. Федотов (точнее, те, чей приказ он передавал майору), требовал, чтобы Востриков всё рабочее (да и нерабочее) время посвящал исключительно его делу. Не отвлекаясь ни на что.

Всё остальное могло – и должно было – ждать.

«Ты поедешь по адресу…» - полковник продиктовал адрес.

«Я могу узнать, что там?» - максимально вежливо осведомился Востриков.

«Можешь» - усмехнулся голос на другом конце провода. «Конечно можешь. Даже должен».

После некоторой паузы голос добавил.

«Труп. Молодая женщина. Огнестрел… множественный»

«Не к добру это» - подумал Востриков. «Ох, не к добру…»

«Остальное на месте увидишь. Докладывать будешь лично мне. Дважды в день. С начальством твоим я уже всё уладил. Желаю удачи».

В трубке раздались короткие гудки.

Майор добрался до места происшествия на метро. Он уже давно не пользовался днём служебной машиной, ибо не хотел терять драгоценное время на стояние в пробках. Благо ехать было недалеко, да и ветка была прямая.

Предъявив служебное удостоверение, Востриков поднялся на пятый этаж и вошёл в квартиру. Там ещё вовсю работали криминалисты. Он прошёл в комнату… и сразу понял, почему ему позвонил Федотов.

Просторная комната (в крепком сталинском доме) была превращена в садомазохисткий донжон. Причём очень неплохо обставленный. Майор как-то посмотрел один американский детектив, в котором сюжет крутился как раз вокруг темы садомазохизма (или просто Темы, как себя называло соответствующее российское сообщество), поэтому некое общее представление об этом, так сказать, предмете имел. Однако даже показанный в фильме донжон в подмётки не годился представшему перед его глазами.

Широченная скамья для порки, андреевский крест – для порки и прочих болевых воздействий, подвесы, цепи, ошейники, свечи, зажимы… Прибор для электроигр… Десятки «ударных инструментов» - кнуты, флоггеры, спанки, ротанговые трости, плети – однохвостые и многохвостые…

«Однако» - подумал майор. «Основательная дамочка. Фундаментальная»

Дамочка лежала на полу. Как ни странно, не голая. А вполне себе одетая. В короткое чёрное платье, которое ей очень шло. Короткие рыжие волосы; хорошая, хотя и не идеальная фигура. Длинные, тонкие, но явно очень сильные руки. Стройные ноги. Привлекательная грудь. Лицо…

А вот про её лицо ничего сказать было нельзя. Ибо оно было просто разнесено. Выстрелом. Точнее, минимум тремя выстрелами. Ещё пять пуль убийца всадил в её тело. Одну – в область сердца, четыре – в живот.

«Чтобы помучалась» - мрачно подумал Востриков. «Ох, не нравится мне это…»

«Пистолет» - раздался над левым ухом усталый голос криминалиста Валентина Крашенинникова. «Девятка. ПМ, скорее всего»

«Любитель отечественного производителя» - ещё мрачнее подумал майор. «Идентифицировать ствол точно не удастся»…

«Тут вот какое дело, Николай Иванович» - почему-то уже неуверенным голосом продолжил криминалист. «Поговорить бы надо. Приватно»

«Это ещё что за чудеса?» - недовольно и крайне обеспокоенно подумал Востриков.

Они вышли на лестничную клетку. На ней было пусто. Все служивые работали в квартире, а праздную публику изгнал бдительный сержант.

«И?» - весьма недовольным голосом обратился майор к криминалисту. Постаравшись максимально скрыть свою обеспокоенность. И будучи не совсем уверенным в том, что у него это получилось. Точнее, совсем не уверенным.

«Во-первых» - по-прежнему неуверенно начал Крашенинников, «я почти уверен, что ПМ был с глушителем…»

«Этого только не хватало» - вырвалось у майора. «Ты уверен?»

«Уверен» - неожиданно спокойно ответил криминалист.

«Почему?»

«Долго объяснять» - уже совсем уверенно произнёс эксперт. «Завтра подробно напишу…»

«Да уж постарайся… пожалуйста».

«Постараюсь» - спокойно ответил Крашенинников.

«А во-вторых?». Если уж слышать неприятные новости, так уж лучше все сразу и побыстрее. Больше времени на реагирование будет.

Эксперт сунул руку в карман. Достал небольшой белый бумажный квадратик. Стандартный листок для заметок. В офисе, дома… Таких миллионы. Упакованный в пластиковый пакет, естественно. Вещдок всё-таки.

Впрочем, такой листок был один. Ибо вторую такую надпись… найти было сложно. Скорее, даже невозможно. Надпись была на языке, который майор Востриков не знал. Собственно, он даже не знал, что это за язык. При этом он был совершенно уверен, что криминалист знал.

Но сейчас его волновало не это.

«Где ты это нашёл?»

«Под трупом»

«Кто-нибудь ещё видел?»

«Нет»

«Точно?»

«Точно».

«Ты звонил Федотову?»

«Я» - немного помявшись, подтвердил эксперт.

«За каким….?» майор с трудом удержался от крайне нецензурного высказывания.

«За таким» - неожиданно спокойно парировал криминалист. И протянул Вострикову листок.

Майор прочитал:

Liberate voxme ex inferis

«Что это?» - удивлённо спросил муровец.

«Это латынь» - бесстрастно ответил Крашенинников.

«Догадываюсь, что латынь» - бросил майор. Ибо эксперт знал только русский, английский и латынь. Надпись была явно не на первом и не на втором. А криминалист несомненно знал, что она означает.

«Что это значит-то?». Вострикову решительно начинали надоедать все эти сложности. И Федотов, и развороченное лицо женщины, и пули в животе… и эта надпись.

«Спасайте себя» - всё столь же бесстрастно ответил эксперт. У него явно включилась психологическая защита. «От ада».