Автобус снова вез меня в неизвестность, почти за 100 км от Москвы, идею ехать на машине, я вновь оставила сразу. В руках книжка, но читать я не могу, я нервничаю, я почти на грани срыва, я еду в неизвестность, но она манит меня.

Я вышла, на уже знакомой станции, меня никто не встречал. Зазвонил телефон.
- Ты где?
- Я приехала, на станции.
- Почему не отзвонилась?
- Я задремала, простите.
- Буду через пять минут.
В телефоне зазвучал отбой, и вместе с ним все мое тело покрылось мурашками.
Ровно через пять минут я увидела Его. Он подошел, небрежно поцеловал в щеку, взял сумку из рук, и просто пошел вперед.

Я шла чуть позади него. Что меня ждало впереди? Этот вопрос и пугал и манил меня...

Мы вошли в дом. Он сразу отнес мою сумку в комнату, слегка подтолкнул меня в спину:
- Иди, переодевайся.
Я вошла в комнату, Он стоял в дверях и не собирался уходить.
Превозмогая смущение, я разделась до нижнего белья, потянулась к сумке, но удар розги по попе остановил меня
- Это тебе не понадобится - Он провел розгой по лифчику и трусикам.
Я вопросительно посмотрела на Него, Он вздохнул, и снова ударил меня.
Почти мгновенно я разделась, достала из сумки брюки и футболку, немного запуталась в штанинах, что вызвало у Него улыбку, быстро оделась и вышла из комнаты.

Ужин. Как приятно смотреть на ветки яблони из окна и слушать трель соловья за ужином, приготовленным любимым мужчиной. Это не передать словами.

Вечером Он дал мне отдохнуть с дороги и просто уложил спать.
Сон был глубоким, усталость дня дала о себе знать.

Я почувствовала его руку на своей груди слишком поздно, руками я уже пошевелить не могла, они были уже привязаны к спинке кровати.

- Проснулась? - спросил Он
Я кивнула. Он заметил страх в моих глазах, провел рукой по волосам и улыбнулся.
Он продолжал гладить мою грудь и тут, резкая боль заставила меня закричать, соски безжалостно сжали прищепки. Через минуту, прищепки уже сжались на моих губках.

- Начнем, - сказал Он, - по привычке напоминаю, стоп-слово "красный", - и взялся за розгу.

Он отмахнул кленовую розгу, и она ужалила мой живот, я вскрикнула, скорее не от боли, а от неожиданности. Несколько, ритмичных, ударов легли на живот.

- Я больше ни о чем не буду спрашивать, - сказал Он, замахнувшись, - Стоп-слово, ты знаешь.
Резкая боль пронзила грудь, Он сбил прищепку с соска, крик вырвался, откуда- то из глубины меня, слезы полились из глаз, но Он не обращал внимания ни на крик, ни на слезы. Ровно через минуту вторая прищепка, одним точным ударом, отскочила от соска. В глазах потемнело. Боль была невыносимой, но тепло, предательски, расползшиеся внизу живота, остановило меня от произнесения слова, после которого все остановится.

Одним движением Он развел, мои ножки, согнутые в коленках, и снова замахнулся. Четырьмя уверенными ударами были сбиты прищепки с губ. Я уже не кричала, я просто тихо рыдала. Он провел рукой по моему зареванному лицу, но ничего не сказал, Он вновь замахнулся, и розга легла на грудь, почти, как мне показалось, разрубив соски на две части, я не закричала, я заорала, но Он не остановился. Два-три-четыре-пять ударов, Он опустил розгу, дав мне передохнуть.

Свист розги и удар по лобку, следующий по губкам и так пять пар ударов подряд. Я не перестала визжать, даже когда Он остановился.

Он присел на корточки, поцеловал меня в щеку.
- Все, пока все, - сказал Он, и начал отвязывать меня.
Отвязав меня, Он вышел, а я продолжала лежать и реветь то ли от обиды, то ли от боли, сложно было разобрать.

Прошло минут пятнадцать, я начала успокаиваться, ужасно болели соски, дотронуться до них я не могла, смогла лишь рассмотреть, что они не разрублены пополам жестокой розгой, а всего лишь были сильно опухшими и темно-сливового цвета. "Не так все страшно" промелькнуло в голове, и в этот момент, я услышала, что вошел Он.

- Прости, малыш, ты же только проснулась, может, сбегаешь в туалет? - только после его фразы, я поняла, что мне туда уже совсем нужно.

Я надела футболку, застонав, когда ткань прикоснулась к соскам и быстро выскочила из комнаты, Он проводил меня улыбкой.
Возвращаясь в дом, я задержалась на улице, я смотрела на розы. Какой же красивый цветок. На меня смотрела белая кустовая роза. К ней подлетела бабочка и попыталась сесть на ветку, но иголка розы уколола ее и бабочка быстро исчезла за листвой, стоящего рядом клена. Клен. Мурашки пробежали у меня по спине, глаза сами опустились вниз, и я заметила крапиву. Ее было столько много, что я испугалась, я вспомнила, как и что говорила Ему о своих желаниях. Она стояла гордая, высокая, почти мне по грудь. Я опустила глаза еще ниже и увидела, что несколько веток крапивы срезаны, срезы были свежие, я поняла, что меня сейчас ожидает.

Я стояла, глядя на крапиву, в ступоре, я даже не слышала, как открылось окно в кухне, и Его голос, вернувший меня в реальность, спросил:

- Долго мне еще тебя ждать?
Ступор длился еще минуту, но я смогла взять себя в руки, и сделать шаг к крыльцу. Легкий порыв ветра. Я оглянулась. Крапива, как будто махала мне в след, а роза склоняла голову передо мной.

Я вошла в дом. Он стоял посреди кухни, Его суровый взгляд, заставил меня опустить глаза. Я подошла, Он поднял мою голову за подбородок:

- И почему ты заставляешь меня ждать?
- Я-я-я, - я пыталась что-то промямлить в ответ.
Одним резким движением Он снял с меня футболку, не обращая внимания на то, что боль в сосках была невыносимой, подтолкнул меня в комнату.

Я подошла к кровати и хотела лечь, но Его оклик меня остановил:
- Кто разрешил? Подойди сюда, - он стоял у стола.
Я подошла и сразу увидела веревки. Глаза наполнились слезами, я замотала головой. Шлепок ладонью по попе, заставил меня подойти к столу.

- Руки!
Спорить было бесполезно, и очень страшно. Я легла животом на стол, превозмогая, боль и вытянула руки.
Веревки, толстыми узлами опутали запястья. Вырываться не было ни сил, ни желания, ни смысла. Я подчинилась.
- Ты помнишь, о чем просила меня? - спросил Он
- Да, о крапиве, - боясь разгневать Его, отчеканила я
- Умница, готова?
- Я не уверена
- Меня это не волнует, - Он поднял пучок крапивы надо мной в размахе. Я зажмурилась.
Ожог! Еще один! Третий! Пятый! Седьмой! Девятый! Вся попа покрылась волдырями, Он прервался, посмотрел на попку, вздохнул. Поднял руку, и крапива с стеганула по спине, я вскрикнула.

Я даже не заметила, как он сменил девайс. В его руке снова была розга, которая не замедлила приложиться, с оттягом, к моей попе семнадцать раз подряд. Слезы катились из глаз.

- Что за болото, ты тут развела? Сыграем в карты?
- Пожалуйста, не надо, - взмолилась я, вспомнив нашу прошлую игру в карты.
- Надо, не надо, не тебе решать, - Он вытащил четыре шестерки из колоды и положил по одной под розги. - Тасуй карты и вытащи одну, - сказал Он, протянув мне колоду.

Я взяла колоду, начала тасовать, но карты падали из рук, впервые он ударил меня по лицу, отвесив звонкую пощечину, опустив голову, всхлипывая, я продолжала мешать карты.

Мне всегда везло в карты, я всегда выигрывала, но сейчас...
- Сними, - Он взял колоду из моих рук, я сняла.
- Тяни, - я вытянула "Короля бубен", - подойди к столу. Над "шестеркой" бубен лежала самая длинная розга. Я вздрогнула. Сама не понимая, что я делаю, опустилась на колени, в надежде, смягчить Его. Но это было бесполезно.

- Сейчас ты ляжешь на живот, уберешь руки под подушку и получишь пятьдесят розог по попе, ногам и спине. Если ты прикроешься руками, то Я добавлю еще десять, если ты отвернешься попой к стене, то Я добавлю еще тридцать, - Он четко проговаривал каждую цифру, - ты поняла?

- Да, - ответила, даже не я, а моя душа.
Я легла на живот, опустив руки вниз. Удар розги по ладони, заставил ее убраться по подушку, но:
- Я тихо сказал и ты не услышала. Встань., - я поднялась, - Руки вытяни, - я медлила.
- Раз, - Он суровым взглядом заглянул в глаза, - Два.
Я вытянула руки, побоявшись дожидаться "три". Розга обожгла ладони, я их одернула, было больно. Я заплакала, как нашкодивший ребенок, но руки опустить побоялась.

- Считай, громко и внятно.
- Два, - сквозь слезы произнесла я, - Два? А куда пропало "один"? Не пойдет! Сначала!
Удар по рукам, - Один, - почти прокричала я
- Хорошо
- Два, пять, семь, десять, тринадцать, пятнадцать
- Умница, - сказал Он, ложись и не реви, больно еще не было. Итак, розга номер раз - бубна.
Он замахнулся. Я вся вжалась в кровать, в предвкушении боли.....

"Бубна"

- Ай! - розга ужалила спину
- Разве это "ай"? Вот сейчас будет "ай", - розга обожгла ягодицы.

Я уткнулась в подушку, слезы лились из глаз. Сейчас Он не приказал мне считать, да я бы и не смогла, я просто ревела в подушку, и боялась опустить руки, в голове звучало: "Если ты прикроешься руками, то Я добавлю еще десять", я понимала, что Он это сделает, и еще, я понимала, что Он не остановиться, пока не произнесет "пятьдесят" или я не прокричу "красный".

- Двадцать пять! А ты молодчина, я не ожидал, - сказал Он.

"Двадцать пять? Как двадцать пять? Всего двадцать пять?", - пронеслось у меня в голове, - "Не может быть!", - слезы градом покатились из глаз, - "Всего лишь, "двадцать пять".

Он приподнял мою голову, посмотрел на зареванное лицо, поцеловал в щеку, заботливо перевернул подушку сухой стороной, присел рядом на кровать:

- Закуришь? - спросил Он, нежно поглаживая мои волосы.
- Нет, спасибо, - еле слышно произнесла я.
Курил Он, молча, и я боялась, что- либо сказать. Докурив, Он поднялся с кровати:
- Продолжаем?
- Можно Вас попросить? - полным мольбы голосом произнесла я. Он усмехнулся,
- Попробуй попросить, но учти, если мне не понравится твоя просьба, тебе придется не сладко, так что подумай как следует.
Я подняла голову и посмотрела на Него. Он стоял рядом с кроватью, поигрывая розгой в руках.
- Я жду, - сказал Он, проведя кончиком розги по моей, уже изрядно болевшей, спине.
- Я-, я хотела-, я хотела поп..., - Он не дал мне закончить, перебив:
- Не мямлить! Говори, как положено, быстро и четко, у тебя ровно 30 секунд.
- Я хотела попросить разрешения перевернуться, - выпалила я
- На спину? - смеясь, спросил Он, - я же говорил тебе, подумай, как следует. Ладно, не бойся, - произнес Он, заметив, что все мое тело пробила дрожь, - поднимайся.

Вставала я медленно, все тело болело, Он терпеливо ждал, не поторапливая меня, и любовался своей "работой", Он явно остался доволен тем, что Он увидел, потому что Он улыбался. Наконец, мне удалось встать.

Он сурово посмотрел на меня:
- Как ты стоишь? - я вопросительно посмотрела на Него, - Руки за голову! Живо!
Я сомкнула руки в замок на затылке. Он вздохнул:
- Совсем нижняя от рук отбилась, - пробубнил Он себе под нос, перекладывая подушку к противоположной спинке кровати.
Он подошел ко мне, провел рукой по груди, я невольно сделала шаг назад, о чем сразу же и пожалела.
- И что это значит? - приподняв бровь, спросил Он, - я не понял твоего шага назад, может, объяснишь?
Я смогла лишь опустить глаза.
- Понимаешь, я не хотел сейчас этого делать, - проведя по груди, сказал Он, - но ты, своим поведением, сама вынуждаешь меня, - спокойным голосом произнес Он, резко сжав соски пальцами. Я невольно отступила назад.

- Видимо, у меня что-то не так с дикцией, и ты меня не понимаешь, жаль, - Он сжал рукой мои волосы и почти откинул меня к стене, благо, до нее оставался лишь шаг. Мои глаза наполнились слезами от обиды, Он отвернулся и подошел к столу, взял две прищепки и вернулся.

- Если я сейчас услышу хоть один звук, то твои, оставшиеся, двадцать пять, волшебным образом, превратятся в сто двадцать пять, я понятно излагаю? Руки за голову! И не звука!

Он провел прищепкой по груди, все мое тело дрожало, поднес палец к губам, - Т-с-с-с, - и прищепка уверено закрепилась на моем соске, через несколько секунд, вторая, безжалостно вцепилась во второй сосок. Я прикусила губу до крови, но не издала, ни звука.

- Больно, я понимаю, мне тебя очень жалко, но вспомни, с чего все началось? Правильно, - ответил Он за меня, - с твоей просьбы, язык твой - враг твой. Ноги на ширину плеч! Руки за голову! И не звука!

Меня трясло, я была на грани истерики. Он провел розгой по прищепке. Взмах, свист розги, резкая боль, прищепка на полу. Потом вторая. Я почти сползала по стене, когда Он, приобнял меня и снова поставил на ноги. Он сцеловывал слезы с моих глаз, а я плакала, в голос, уже не боясь запрета, я выдержала.

Прошло минут десять. Мне удалось немного успокоиться, моя голова лежала у Него на плече. Я не помнила, как я оказалась в постели. Я прижималась к нему всем телом, надежда, что с "бубной" покончено, все еще жила в моем сердце. Но, как известно, надежда умирает последней. Аккуратно Он снял мою голову с плеча и положил на подушку, встал.

- Умотала ты меня, - Он расстегивал рубашку, и я впервые увидела Его обнаженный торс. Он повернулся, чтобы повесить рубашку на стул, и я заметила татуировку, летучая мышь на фоне земного шара, смотрела на меня с его плеча. "Чтобы это значило?", - подумала я, но спросить решила в более подходящий момент, не сейчас.

- "Бубна", пора вспомнить и о ней, укладывайся поудобнее, - розга была в Его руке, - считать буду Я, и снова, напоминаю тебе, стоп-слово - "красный". Готова? - я кивнула, понимая, что "бубна" все же дойдет до конца.

- Двадцать шесть! - розга безжалостно опустилась на попу, я закричала.
Двадцать семь, двадцать девять, тридцать три. Я визжала от боли, обливаясь слезами. Он сначала произносил цифру, а потом стегал розгой, от этого страх был еще сильнее.

- Сорок! - потемнело в глазах, и ушла боль, я не почувствовала удара, тепло разлилось по всему телу, меня уже не было на кровати, под розгой, я была далеко. Дальше я видела Его взмах, удар, но я не видела Его, я видела травинку, с которой капает утренняя роса, только кто-то считал капли.

- Сорок девять! - донеслось до меня издалека, но капля росы не долетела до земли, она повисла в воздухе.
Холодная вода, брызнувшая мне на лицо, вернула меня в кровать, с трудом, я открыла глаза.
- Сорок девять, - повторила я
- Да, сорок девять, посмотри, - я взглянула на розгу, которую Он поднес к моему лицу, она была сломана, - Первой сломалась "бубна", - смеясь, сказал Он, заботливо, укутывая меня в одеяло, - Отдохни, ты устала.

- Посидите со мной, - шепотом сказала я, - Он присел на кровать.
Я уснула.

- Просыпайся, соня, - сквозь сон услышала я.
Я открыла глаза, Он стоял рядом, я присмотрелась, в Его руках не было ни розги, ни ремня, ни флоггера, на душе отлегло.
Он откинул одеяло, провел рукой по спине и ягодицам.
- Нда, - только и произнес Он. Мне стало страшно.
- Малыш, не пугайся, сейчас Я смажу тебя мазью, и станет легче, - Он вышел из комнаты. Вернувшись, аккуратно смазал мою спинку и попку, боль, действительно, стала отступать.

- Давай Я помогу тебе встать, - предложил Он. Я протянула к нему руки, и Он наклонился. Я чмокнула Его в нос. Он улыбнулся.
- Да уж, ты не подарок.
- Ага, я не подарок, - произнесла я, - я сюрприз.
Мы вместе рассмеялись.

Потом мы вспомнили, что не завтракали, что за окном прекрасная погода, что собирались погулять в лесу.
Оставшиеся три дня пролетели как несколько минут. Лес, ручей, трава, зелень, и сон, глубокий, так спать можно лишь на природе и …. будучи счастливым человеком.

Пора уезжать, а так не хотелось.
Он, уже во второй раз, проводил меня на станцию.
- Спасибо Вам, - сказала я, осмелившись поцеловать Его в губы. На мое удивление, Он ответил на поцелуй.
Я села на свое место в автобусе, отдернула шторку и увидела Его, Он улыбнулся и махнул мне рукой.
«Я люблю Вас» - беззвучно произнесла я.

Автобус, снова, вез меня в Москву. В руках книжка, но читать я не могу, нет, я не нервничаю, я спокойна, как в прошлый раз. Я возвращаюсь домой, но это уже не та я, которая была пять дней назад, это другая я, счастливая, снова счастливая.

Надеюсь, продолжение следует.
(3-7 июня 2010 г.)
© Copyright: Идущая По Краю, 2010