-Эвое, демон!
-Кхайре…
-Что-то грустишь, крутолобый.-
Ветки прогнулись под телом
Словно под старой листвою
Как под приплодом года
Минувшего скорбью и гнилью.
И пахнешь, как брюхо вепря
Которое медью вспороли.
-Не знаю, мой друг, не знаю!
Я выменял вечность на время,
Не данное мне изначально.
Какая глупость- сидеть тут,
И чувствовать дней теченье.
Река подо мной –не море.
А я так грущу по дельфинам,
По ярким холодным бликам,
По синему бездорожью несущимся
Серым спинам.
-Ты сам ими понт украсил.
За то, что они решили
Тебя не увидеть богом.
-Да, змеерукий, так было.
Зато теперь в сини резвятся,
Преследуя каждое судно
В игре своей бесконечной.
-Нет, демон, они боятся!
-И я иногда испуган
Своею собственной тенью.
Взгляни на мои ладони.
Все линии стерты корою
Растущих над речкой деревьев.
Нельзя уж узлы распутать
Судьбы не прочесть- ее нету.
Не знаю, как это случилось
Не помню, как это было.
Ты слышал- я спал с человеком.
Наверное, не проснулся.
Мне кажется, это плата,
И плата не медной монетой.
Та тьма, что плыла между нами-
Она пожрала мою вечность,
Сжевала гадальные кости,
Сорвала все лозы на землю.
Теперь я сижу на ветках
Над быстрой охристой рекою,
И вижу не волны- теченье…
Зеленые камни, и охру
Блестящих истертых песчинок
Чужой непрожитой жизни.