А какой жанр вы определили для собственной жизни?
Я уже лет 15 как не люблю ужастики - ни в жизни, ни в кино.
И страдашки, апатия грусть, если и возникают- то длятся, как правило, не долго. Мне в лучшем случае быстренько становится чуть злобно и ооочень азартно на "поменять обстоятельства об колено". А в худшем, если ничего поменять нельзя приходит ясное и доброе понимание. Но пока мы живы поменять можно вообще все, что угодно! :-)

---
«Люди, все те, кто ходит на фильмы, зачем они приходят, если это всего лишь иллюзии?»
«Ну, это развлечение», — сказал я.
«Им интересно. Правильно. Раз».
«Они могут чему-нибудь научиться».
«Отлично. Всегда так. Новые знания. Два».
«Фантазия. Можно уйти от проблем».
«Это развлечение. Раз».
«Технические причины. Посмотреть, как сделан фильм».
«Учеба. Два».
«Уйти от скуки».
«Уход. Ты уже говорил».
«Общение. Быть вместе с друзьями», — сказал я.
«Причина, чтобы пойти, но не чтобы смотреть фильм. Все равно это развлечение. Раз».
И чтобы я там ни предлагал, все укладывалось в эти две причины; люди смотрят фильмы ради забавы, или ради новых знаний, либо ради того и другого вместе.

«И фильм — это вроде как наша жизнь, правильно, Дон?»
«Да».
«А тогда почему некоторые выбирают плохую жизнь, как фильм ужасов?»
«Они не просто приходят на фильм ужасов ради забавы, они с самого начала знают, что это будет ужасный фильм», — ответил он.

«Но почему?»
«Ты любишь фильм ужасов?»
«Нет».
«Но некоторые ведь тратят уйму денег и времени на то, чтобы посмотреть ужасы, или дурацкие мюзиклы, которые другим кажутся скучными и пустыми?» Он дал мне возможность ответить на этот вопрос.

«Да».
"И ты не обязан смотреть их фильмы, а они не обязаны смотреть твои. Это называется словом «свобода».
«Но почему людям хочется, чтобы их пугали? Или нагоняли на них тоску?»
«Потому, что они думают, что они заслужили это за то, что сами пугали кого-то, или им нравится чувство возбуждения, сопутствующее страху, а может быть, они уверены, что все фильмы просто обязаны быть такими тоскливыми. Можешь ли ты поверить, что большинство, по причинам достаточно веским для них, получают искреннее удовольствие от уверенности, что они беспомощны в своих собственных фильмах? Нет, ты не можешь поверить».

«Нет, не могу».
«Пока ты не поймешь это, ты будешь продолжать удивляться, отчего некоторые несчастливы. Они несчастны потому, что они сами решают быть несчастными. Ричард, это так!»

«Гм».
«Мы — задорные и озорные существа, веселые дети Вселенной. Мы не можем умереть, и нам, как и иллюзиям на экране, ничто не может повредить. Но мы можем поверить в то, что нам очень плохо, и представить это в самых ужасающих и мучительных подробностях, на какие только способны. Мы можем поверить в то, что мы жертвы, что нас убивают, или что мы сами кого-то убиваем, и что мы — лишь пешки в борьбе Милостивой Судьбы и Злого рока».