Это сладкое слово - "Хозяин", Сколько значит оно для меня! В нём и нежность заботы, И страх наказаний, И уверенность каждого дня. Эта жажда - быть просто рабыней Заставляет всё тело дрожать От боязни, стыда, От тоски и унынья, От желания принадлежать. Только справиться с ней не выходит, Как её ты при том ни зови - Эта тяга страшнее Томления плоти И порою - сильнее любви. Бесполезно молчать и таиться, Бесполезно искать и страдать, И теряться в толпе, И заглядывать в лица - Невозможно его угадать. Часто я, в одиночестве плача, Господина звала своего... Это просто судьба, Это просто удача, То, что я повстречала его! Этот дом, где меня приютили, Стал роднее, чем отчий приют. Здесь меня полюбили И в цепи забили, И рабыней отныне зовут. Тонкий латекс, скрипучая кожа, Эти цепи, ошейник, ремни - Я домашний зверёк, На игрушку похожа, Невозможно забыть ни на миг, То, что я - ни жена, ни подруга, Не хозяйка (об этом и речь), Не любовница, просто Отчасти - прислуга, А отчасти - любимая вещь. У меня не бывает капризов, И, домашние сделав дела, Я не смею играть, Не смотрю телевизор, Не бывает, чтоб я проспала. Очень хочется тронуть руками, Поласкать себя пальцами, но Коль я дома одна, Под зрачком телекамер Удовольствие запрещено. Разве только - понежиться в ванне, Или что-то читать, а пока Можно просто сидеть На полу в ожиданьи, Когда щёлкнет пружина замка. В этот миг я опять понимаю, Что по сути, в начале начал Я - такая же дверь, Только дверь я живая, И пришёл мой хранитель ключа. Нет другого желания, кроме, Подбежать, кандалами звеня, Встать пред ним на колени И молча, в поклоне, Ждать, когда он обнимет меня. Прошептать: "Господин, добрый вечер, - Замирая у ног, словно тень. - Как рабыня ждала, Как мечтала о встрече, Как скучала она целый день!" И от страха немея, как рыба, Ожидать приговора суда: То ли - ласки и нег, То ли - розги и дыбы, А быть может - плетей и креста. Мне назначена доля такая, Чтоб потом, в темноте и тиши, Искупить перед Ним (Если Он пожелает) Грех загадочной рабской души. О свободе ничуть не жалея, Отдавать то, что Мастер возьмёт, И испить до конца, От восторга пьянея, Горький мёд из пылающих сот. И когда успокоится сердце, И поступит команда "отбой", Заползти в закуток С зарешёченной дверцей И захлопнуть её за собой. А ночами, когда мою нишу Свет полночной луны серебрит, Я слагаю стихи По возможности тише, Потому что любовь моя спит.