Если бывают на свете граждане, вызывающие у меня полное недоумение, то это влюбленные и новобрачные, которые старательно фотографируются, изображая влюбленных и новобрачных.

Наряжаются, едут куда-то, нанимают фотографа. Фотограф деловито покрикивает:
- Повернись, повернись, во-от, вот, умничка! Смотри на нее, смотри внимательно! Покажи всем, как ты ее любишь! А теперь целуйтесь, обниматься не забываем, смотри в глаза, та-ак, еще целуйтесь!

И когда я вижу такие карточки, то почему-то сразу представляю, как он, томно протягивая к ней руки, шепчет нежным голосом: любимая, через два года я уйду от тебя к той гнусной бабе в красном платье, помнишь, у Женьки на дне рождения, которую ты сразу возненавидела.

А она, картинно падая в его объятия, тихо, чтобы не слышал фотограф, рассказывает ему: дорогой, каждое утро, пока ты еще, сука, дрыхнешь, я буду читать твой телефон - и не надо рассказывать мне, что "там все равно ничего нет", это ложь. Там - все есть.

И я уверен: это большой грех перед мирозданием - инсценировать, тщательно организовывать счастье, и стараться его, счастье, подробно задокументировать, с 342 фотографиями во всех позах и фильтрах, чтобы точно и прочно, и напоказ, и навсегда.

Ведь если потом - уже после того, как она обшмонала его телефон, а он ушел к бабе в красном, - и начнешь это дело разглядывать и листать, то вспомнишь вовсе не срежиссированное счастье, не мнимую вечную любовь, а что-то совсем другое, мусорное и дурное: повернись, повернись, повернись, вооот, умничка, а теперь целуйтесь!

Да как-то не хочется уже целоваться, спасибо.
А чего хочется?
А хочется, чтобы в дальнем углу памяти, как на антресолях, осталось странное, рваное воспоминание - о том, как все нечаянно получилось, и как оно было чудесно, пока не прошло - без всяких фотографов, без специально подобранных декораций, почти в тумане, почти в бреду, - и даже когда прошло, и когда все уже разругались, и обшмонали, и бросили друг друга, то - все равно было чудесно, все равно хорошо.

И если останется фото, то пусть оно будет случайным: дали там одному пьяному поиграть в телефон, он и снял черт знает что, а кто не знает подробностей - тот не поймет, где это было, и кто эти плохо получившиеся люди с мятыми рожами, и почему кто-то целуется, просто подумает: ну, нажрались, изображают влюбленных, бывает.

И ему не надо знать, что никто тогда ничего не изображал.
Что это и было - мятое, отвратительно вышедшее в кадре счастье.
Вечная, как тогда казалось, любовь.
И сейчас иногда кажется, если честно.