Почему, блядь, люди не летают как птицы... (с) Антон Палыч Чехов

Он сидел на краю крыши и курил. Одну за одной. Прикуривая новую сигарету от предыдущей. Окурки он бросал вниз. И наблюдал за тем, как они, не спеша, крутятся в своем недолгом полете с четырнадцатого этажа. Перед ним лежал равнодушный ко всему город. Позади - была чужая свадьба. Свадьба женщины, которую он любил всю жизнь.

Прохладный весенний ветерок постепенно выветривал хмель. А перед глазами снова и снова всплывали разорванные картинки свадьбы...

Вот он, стоящий перед загсом, с дурацким букетом цветов в руках и умоляющий небо, чтобы сломался свадебный лимузин. Или чтобы жених потерял кольца. Любая, любая причина устраивала его. Лишь бы не было этой свадьбы. Он с неудовольствием хмурился, разглядывая подружек невесты. Каждая из них могла бы занять место его любимой. Кроме нее. Что она нашла в этом богатом борове?

Жених, принимающий поздравления. И он сам, вручающий молодым подарки. И презрительный шепот гостей – "он с ума сошел ножи на свадьбу дарить, примета плохая". И она, его любимая, та девочка, из-за которой он проводил бессонные ночи, сочиняя неумелые рифмы. Та воздушная девочка, чья улыбка заставляла забывать его обо всем. И та девочка, которая сегодня, мимоходом скользнув взглядом по лицу бывшего ухажера, звонко рассмеялась пошлой шутке ее новоиспеченного мужа.

Он, пьющий одну за другой под нестройные выкрики "Горько!". Он, швыряющий рюмку в стену и он же, дерущийся с друзьями жениха на ступенях дорогого и пафосного ресторана.

Все это было каких-то пару часов назад. А сейчас он сидел на крыше многоэтажки, курил и ждал одного. Когда догорит последняя сигарета, и он сможет, оттолкнувшись от этой серой крыши, взлететь. Чтобы потом оказаться внизу. Навсегда. Застыть немым упреком ее счастью. На асфальте. Напротив того самого злополучного ресторана.

Пепел последней сигареты упал ему прямо на брюки. Чертыхаясь, он отряхнулся. В конце концов, это был его единственный приличный костюм. Он встал. Сделал пару шагов от края и приготовился к разбегу.

В последний раз он взглянул вверх и улыбнулся лучам неожиданно засиявшего весеннего солнца. В просвете облаков мерцала радуга. Между нею и крышами домов металась пара ласточек.

Умирать категорически расхотелось. Он представил свое мертвое тело на земле и ему сделалось страшно. Развернувшись, и, на ходу придумывая слова оправдания своему малодушию, побежал к чердачному окну, а потом вниз по лестнице, немилосердно пачкая костюм голубиным пометом.

И как только он скрылся в чердачном окне - исчезла радуга, погашенная невидимой рукой. И та же рука корявым почерком сделала запись в большом замызганном журнале напротив фамилии - "Усрался на взлёте"...