Бескрайняя унылая пустыня, рассеченная каменной стеной напополам. За серыми облаками не видно солнца, местами попадается жесткий колючий кустарник. В стене небольшая дверь.

Появляется изможденный человек с запавшими глазами и падает перед дверью на колени.
- Господи! Да святится имя твое, да приидет царствие твое. Свершилось, и я здесь. Это не гордыня, Господи, но я знал, что достоин милости твоей. Как немногие, блюл я заповеди, посты соблюдал и молился усердно. Славлю тебя, господи, в бесконечной милости твоей.

Дергает ручку двери один раз, другой, третий. Та не подается, и человек с плачем валится в песок.

Мужчина в черном длиннополом сюртуке и шляпе, из-под которой выбиваются завитые пейсы. В руках у него Тора.
- Шалом! Хорошо, что сегодня не суббота, иначе я не смог бы открыть эту дверь. Как написано в священной книге, суббота - день не для работы.

Тянет дверь на себя. Безрезультатно.
- О шлимазлы из реанимации. Дотянули меня до великой субботы. И заставили нарушить заповедь.
Садится на песок, раскачивается и подвывает.

Горбоносый бородатый человек в камуфляже, с АК-47 за спиной, обращается к предыдущим посетителям.
- Ага-а-а, неверные собаки, дети шакала и свиньи. Я, прямой потомок Моххамеда в сто двадцатом колене. Я, погибший во имя Аллаха благостного и милосердного, должен попасть в сад, где меня будут ублажать сорок нагих гурий. А вы, трусливые шакалы, как и положено неверным, будете прикованы к железным столбам. И собаки будут поедать ваши внутренности.

Улыбаясь, дергает ручку двери. Та не подается и человек разряжает в дверь весь магазин. После чего, царапая лицо и вырывая клочья из бороды, шатаясь уходит в пустыню.

Шляпа. Пенсне. Стриженые ногти. Фрак, из кармана которого достается белоснежный платок. Платком протирается дверная ручка.
- Несомненно, коллеги, концепция райского наслаждения, предложенная моим предыдущим оппонентом, не отражает в полной мере ожидающего меня блаженства. Позволю себе заметить, что данную мысль я неоднократно выражал в своих бессмертных произведениях. За что и был удостоен сначала Нобелевской премии, а в последствии и Высшего признания.

Дверь остается закрытой, несмотря на то, что рука, держащая платок, тянет изо всех сил.

Запах немытого тела. Кожи и мокрой шерсти. Огромный детина с топором отшвыривает человека у двери в сторону.
- Вот она, Валгалла. Скоро, скоро уже я войду в чертоги Одина, где идет вечный пир, вечная охота, где в полдень заживают все раны. Где сладкоголосые скальды слагают песни о великих героях. Клянусь молотом Тора, я этого заслужил. Жаль, что погиб я не в бою, а утонул, только направив свой драккар на врага.

Изо всех сил тянет дверь за ручку. Упирается в косяк ногой. Раздается треск и ручка остается в руках великана. Он бросает ее на песок и протягивает топор сидящим рядом рукоятью вперед.

– Вырубите мне кровавого орла, потому что великий ярл не может перенести такого позора.

Желтолицый узкоглазый человек отбрасывает топор в сторону.
- Благородная смерть должна прийти от благородного оружия, – и протягивает викингу вакидзаси. Пока викинг тупо таращится на тонкий и легкий ножичек, садится перед дверью на колени.

- Я - это всего лишь бабочка, которой снится, что она стала человеком, которому снится сон, что он - бабочка. Я могу перелететь над этой стеной.

Закрывает глаза, сидит, ничего не происходит. Открывает глаза. Достает тушь, кисточку и длинную полоску ткани. Долго рисует на ткани. Повязывает ее вокруг головы. Берет свой меч из рук викинга и вспарывает себе живот.

_
- Еба-а-а-а-ать! А кровищщи то… Ща блевану нахуй…
Молодой человек в обнимку с девушкой в короткой юбке. В свободных руках держат по бутылке пива. - Слышь, камрад, – обращаясь к викингу – а куда идти то?

Викинг молча кивает на дверь.

- Слышь, пелотка, как тя там, Людка, штоль? А Там? Там-то, бляди в жопу дают или тоже такие, как ты?
- Опять, мля? Нажрался как сука, на мне елозил, пока сердце не отказало нахуй и снова туда же… Пошли, бля, скорей…

Молодой человек подходит к двери, привычным движением ноги пинает ее от себя. Дверь легко открывается и они входят. Доводчик закрывает дверь и слышно, как с той стороны кто-то ее запирает на ключ.

- Слышь, дед, а эти там чего, так и останутся?
- А для кретинов всегда открыты другие двери. Вот только ведут они в ад...