Кошка.

Часть 1.

Пятница прошла относительно спокойно. Я умудрилась, каким-то непонятным для меня образом, ни разу его серьёзно не разозлить. Попа с прошлой порки все еще немного болит. Вечер субботы, ужин давно подошёл к концу. Хозяин, вольготно раскинувшись в любом кресле, читает мне вслух очередной фантастический роман. Я, тихо мурлыкая от удовольствия, сижу у любимых ног, прижавшись щекой к его колену и обвив его ноги всеми четырьмя лапами. Господи, как же я счастлива такими тихими и уютными вечерами. С шумом захлопывает книгу, как всегда, оборвав чтение на самом интересном месте. Чувствую на себе пристальный изучающий взгляд, вопросительно смотрю в ответ.

- Кошка, а ты знаешь какой замечательный десерт тебя, ждет сегодня? - вопрошает он неожиданно.
И пока я теряюсь с ответом, жестом поднимает меня с пола и сопровождает легкими шлепками к центру гостиной.
Стою у стола, живот и грудь плотно прилегают к столешнице, руками держусь за ее края. Ноги в туфлях на огромной шпильке, облаченные в черные чулки, прижаты внизу к ножкам стола. Поправляет и слегка раскачивает анальную пробочку с роскошным хвостом из черно-бурой лисы, струящимся по ногам, спускаясь ниже колен.

- Только шевельнись животное...- холодно и спокойно произносит он. Слышу лишь шорохи позади себя, я не знаю, что он собирается делать со мной, но уже какое то время, кажущееся мне бесконечно долгим, ничего не происходит. Безумно стыдно стоять вот так раком, с широко раздвинутыми ногами, когда из одежды на тебе лишь чулки и хвост. Почти не дышу в этом немом ожидании. Страх и возбуждение волнами сменяют друг друга.

Слышу, как он берет и ставит стул позади меня, садится, раздвигая мои ноги своими ещё шире. Проводит рукой от плеча до попы, чувствую пока еще мягкий шлепок, вздрагиваю больше от неожиданности, нежели от боли, поднимает хвост, закидывая его на спину. Краснею удушливой волной, жар идет от затылка до кончиков пальцев. Безумно хочется сдвинуть ноги, но они вдавлены в ножки стола его коленями. Шлепок и ещё один, снова и снова, с нарастающей силой и темпом. Стону, громко выдыхая на каждом ударе, но услышав тихое: «Заткнись...», закусываю губу и замираю. Еще серия горячих шлепков ладонью. Пауза, пальцы едва уловимо пробегаются по клитору, разводят в стороны губки, вызывая у меня глухой утробный стон, больше похожий на рык. Слышу довольный смех.

- Взмокла без разрешения, маленькая дрянь? - иронично произносит Хозяин. Сжимаюсь, напрягая все мышцы, слышу неторопливые шаги и мелодичный звон. Перед лицом, на столешницу опускается стек и остается лежать перед глазами. Он вновь присаживается на стул позади меня. Чувствую почти ласкающий удар по промежности, движения всей ладонью вперед и назад. Пробую, но не могу сдержать стоны. Одевает зажим на одну губу, и протянув цепь под моими бедрами на другую. Её длины едва хватает, она натягивает зажимы, полностью раскрывая губки, открывая взору пульсирующее и мокрое от желания влагалище.

Звонок в дверь, взрывает тишину и мое желание. Тугой комок замирает в животе в напряжении и ожидании.
- А вот и десерт, пушистик, - смеется он и, бросив отрывистое и резкое: «Замри!» идёт в прихожую.
Холодею от ужаса, вся вмиг покрывшись липкой испариной. Ноги ощутимо дрожат, руки вцепляются в столешницу до боли в пальцах. Догадки, одна хуже другой, рождаются и умирают в моей голове, сменяя друг друга в каком-то сумасшедшем танце эмоций и чувств. Облизываю пересохшие губы. Цокот каблуков, шелест одежды, негромкий гул двух голосов. Один - густой и тягучий, спокойный и ровный, обманчиво мягкий, другой - журчащий и звонкий, как ручеек.

Всё понимаю и, уронив голову на стол, прижимаюсь щекой к прохладной столешнице, пытаясь, успокоится и остановить бешеные удары сердца в груди. "Я кошка, кошка… ручной зверёк, забава. Ласковый и податливый комочек его желаний"- напоминаю я себе мысленно, пытаясь успокоится - "Но зачем он так, зачем делать без того сложную ситуацию невыносимой? К чему такая жестокость? Да, я знала, знала, что скоро это случится. Давно позади мольбы, уговоры, бесконечные беседы, воспитание, борьба и снова мольбы. Но отчего так? Зачем возводить унижение от встречи со второй нижней в куб!?" Горько усмехаюсь, поняв, что даже в мыслях, не позволяю себе повысить голос или неподобающе назвать Его.

Цокот каблучков замирает позади примерно в метре от меня, его шагов я не слышу, Он ходит босиком и очень мягко, со звериной грацией, несмотря на внушительную комплекцию. Я представляю собой дивное зрелище для их взглядов. Широко раздвинутые ноги, прижатые к ножкам стола, распластанное по поверхности столешницы, тело. Тяжелое и хриплое дыхание, частое, в такт бешеному ритму сердца. Они не торопятся, разглядывая, а я с ужасом понимаю, что, несмотря на всю дикость и абсурдность ситуации теку, как последняя шлюха и благодаря зажимам, безжалостно натянувшим губки в разные стороны, чувствую себя вывернутой наизнанку, напоказ в угоду публике.

- Можешь встать, киса, - слышу я долгожданный приказ и с облегчением громко выдыхаю, сдвинув, наконец, ноги и выпрямляясь.
- Спасибо, Хозяин, - негромко благодарю я, полным достоинства голосом, идущим в разрез с униженным положением. Слышу его короткий, но одобрительный смешок. Медленно поворачиваюсь.

Молча изучаем друг друга. Высокая, хрупкая до прозрачности девочка, полная противоположность мне. Я маленькая, изящная, но обладающая весьма аппетитными формами дюймовочка с раскосыми, почти черными смородинами глаз, смуглым бархатом кожи и копной густых, черных доходящих почти до талии волос. Она же более всего напоминает фарфоровую куколку. И белым почти прозрачным шелком кожи, и рыжим кудрявым пухом волос, обрамляющим такое же кукольное, как и вся она личико. В зеленых глазах плещется интерес и легкая снисходительность. Она жадно пожирает ими моё обнаженное тело, как и я её, облаченную в льняной белый костюм фигуру.

- Здравствуй киса, - улыбается она, своими кукольными, маленькими, но пухлыми губами.
- Здравствуй, - приторно цежу я, широко улыбаясь белоснежным и идеально ровным жемчугом зубов.
Отчего ее улыбка несколько меркнет и сминается.
"Вот так-то, сука!"- зло думаю я, и мысленно говорю своему стоматологу спасибо.
- Ну вот, вы уже почти и подружились, - довольно улыбается, Хозяин, и уже обращаясь к гостье, - Может чай, кофе, малыш?
- Спасибо, если можно кофе, Господин, - нежно щебечет эта дрянь и бросает на меня победный взгляд.
- Ну же, киса, прояви, наконец, гостеприимство, - с легким укором и нажимом произносит Хозяин.
- Конечно, Хозяин, простите мою оплошность, - выдавливаю я, скрываясь на кухне.
Столько лет я была любимым забавным зверьком. Три года жесткого воспитания, подчинения и преклонения. И вот теперь нас двое, ревность, злость, обида, все эмоции сразу накрывают меня жадной волной. Буря протеста поднимается изнутри, но я гашу ее, заняв себя приготовлением кофе. Капучино с красивой пышной пеной и капелькой корицы для неё и крепкий ароматный чай для любимого занимают место на подносе. Туда же отправляются сахарница и вазочки с конфетами и вареньем. Осторожно вплываю с подносом в гостиную. Наблюдаю, как она сидит на диване рядом и ластится, прижимаясь к нему всем телом. Склоняясь, целует руку, а он в ответ нежно гладит покорно склоненную рыжую голову. Злоба буквально душит, и я с трудом держу себя в руках, невероятными усилиями. Поднос в руках начинает дрожать, и я медленно ставлю его на журнальный столик.

- Какая медлительная и нерасторопная кошка, - лениво цедит она, и едва поднос коснулся столешницы, проворно берет и подает ему кружку с чаем, - Приятного чаепития, Господин.

Хватаю ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. "Ничего, мы посмотрим, кто кого, кукла!" - давясь злобой, думаю я, и быстро склонившись над подносом, хватаю чашку с обжигающим, ароматным капучино.

- Надеюсь, тебе понравится, - улыбаясь во все тридцать два зуба, ласково мурлыкаю я, подавая чашку мимо ее протянутых рук, буквально искупав ее в кофе.

Короткий визг. Он мгновенно стягивает с неё костюм, внимательно осматривая покрасневшую кожу. И кинув на меня полный ярости взгляд, подхватив на руки, несет своё сокровище в ванную. Я слышу лишь плеск воды, ее всхлипы и его успокаивающий голос. Через некоторое время он выходит и, бросив короткий, полный холода приказ: «Место, тварь!» проходит в спальню, видимо за аптечкой. Я тихонько уползаю на коврик в углу. Минут через десять, они возвращаются в гостиную. Она счастливо покоится на его больших руках, уронив голову ему на плечо. Он перехватывает ее одной рукой, другой сдвигая в сторону вазу с фруктами, усаживает её на стол и берет лежащий неподалеку стек. Поворачивается ко мне, и я с ужасом вжимаюсь в коврик, под колючим, полным гнева взглядом.