совершенно не тематично ...просто так...для настроения))
Сантехник, его кот, жена и другие подробности. №11
Автор: В. Солдатенко
Маша повстречала хомяка. Одинокий, прекрасный как Джони Депп и такой же нужный
в хозяйстве. Он переползал дорогу в опасном месте. Рост средний, шатен, глаза
грустные, холост. Он явно пережил травлю, непонимание и планировал умчаться
вдаль розовым пятнышком на скате грузовой покрышки. Но встретил Машу.
Ну как вам объяснить про девичье сердце. Вот через дорогу ползёт Джони Депп.
Трезвый, несчастный, пушистый. Разве б вы не принесли его домой? Я бы — ни за
что!
Теперь он живёт у нас в шкафу, в тазике. Из еды предпочитает хлеб, салат и
немного туалетной бумаги на сладкое. Очень воспитаный.
Кот сначала думал, это мы для ему принесли. Смотрел на нас с удивлением и
благодарностью. Он с детства хотел хомячатинки. Ему редко приносят китайскую еду
из ресторана — птиц, лягушек, хомяков.
Коту объяснили газетой по ушам, хомяки нам друзья, а не жиры и витамины.
Теперь кот считает, мы дураки ненормальные. Сегодня не жрём хомяков, завтра
дружим с пиццей, целуем в нос сардельку и недалёк тот час, мы женимся на
бутерброде.
Вот сейчас ручка двери поворачивается, как в кино про маньяков. Это кот хочет
на себе доказать, хомяк — вкусный и полезный зверь. А дружить лучше с котами,
они хотя бы обаятельные.
А ночью этот мешок какашек сбежал. Наш шкаф — отдельная комната. Там всё
пропадает, особенно носки, которые ползают, вопреки заверениям производителя.
Теперь вот хомяк.
Всю ночь осатаневший кот целовал дверь шкафа. Под утро стал биться в неё
головой.
«Да что за жопа, опять травля и непонимание», — подумал хомяк и ушёл жить
куда-то в район старой обуви. Пришлось пустить по следу сами знаете кого, у
него встроенный GPS-навигатор. Кот быстро определил какой из тапков содержит
хомяка, получил газетой по ушам, ушёл на подоконник и теперь воет по-японски:
ай-йо, ай-йо.
Люся сказала, этот хомяк — женщина. Господи, а вдруг он ушёл из дому потому
что забеременел и боится признаться отцу? Теперь родит шестнадцать разноцветных
младенцев неизвестно от кого. Я не думал промышлять хомяками в ближайшие
годы.
Столько событий, столько событий, пойду на работу, отдохну.
62
Дантисту Петрову выпало хоронить родную тётю.
Петров пригласил на похороны струнный квартет. Это интеллигентно и очень тонко.
И всего шестьсот долларов. Духовой оркестр на похоронах выглядит вульгарно. А
эти пришли, культурные такие, во фраках, поставили пюпитры.
— Ты конечно же не забыл взять ноты? — интимно пошутил первая скрипка в ухо
виолончели.
Раздобыть ноты Шопена обещал виолончель, самый ответственный из всех. Но вместо
партитуры коллегам было представлено бесподобное по драматическому накалу
описание минувшей ночи — с кражей носков из магазина, последующим мордобоем,
пьянкой и нежно-зелёным утром, встреченным в объятьях некой одноногой
Зины.
Тётиным похоронам забрезжил финал как на обычной свадьбе, с битьём музыкантских
морд.
— Ну, что теперь, мы будем играть одноногую Зину? — спросил первая скрипка,
записной острослов.
Наизусть они знали только танго Пьяццолы, музыку нервную, красивую и, самое
важное, сулящую сердечный приступ самому Петрову, заказчику праздника.
Ситуация накалялась. Дантист Петров из противоположного угла делал бровями
знаки, разрешающие играть. Тётю вот-вот должны были внести.
И тут альтист вспомнил, у него же с собой есть другие ноты, Моцарт,
«Маленькая ночная музыка». Произведение необычайной жизнеутверждающей силы,
игривое и оптимистичное. Никогда и никто ещё не смотрел на воздушного Моцарта
так угрюмо, как тот струнный квартет. Сговорились играть в четыре раза
медленней, на ходу перекладывая в минор.
Первая часть получилась модерн, мазурка. Гости такое музыкальное обрамление
нашли очень свежим и проявили к квартету больше интереса, чем это принято на
похоронах. Когда доиграли до припева, когда шесть крепких алкоголиков внесли
тётю, Моцарт поступил как подлец. В минорной раскладке свого произведения, в
припеве, он зашифровал русский народный танец «Цыганочка». Вы знаете — бубны,
мониста, лохматые мужики с медведем на цепи, мохнатый шмель на душистый хмель,
эх, раз, ещё раз…
Так возник самый разнузданный и разухабистый похоронный марш со времён
изобретения похорон.
Несущие гроб мысленно переглянулись.
— Эх, прокачу? — насторожились они. Никто не знал, как правильно носить гробы
под музыку развратных танцев XIX-го века. Логично было бы вприсядку, но такое
переосмысление традиций может вызвать возражения со стороны родственников
кикиморы.
Хорошо у Моцарта припев короткий, после цыганочки мазурка звучала вполне
печально. Дальше пошло ещё лучше. Гости постепенно привыкли к музыке, на
восемнадцатом припеве уже притопывали и танцевально поводили плечами. А к
тридцатому кругу даже тёща забыла о намерении похоронить своего Петрова рядом с
кикиморой. В общем, хорошо всё закончилось. Потому что упорство и уверенное
выражение лица всё побеждают.
