Я сидела под столом, на ледяном полу уже третий час. сняв накидку со скамьи я старалась завернуться в неё, но она была слишком мала, и я накинула её на плечи. Дом, в котором я жила с Господином был деревянным и не отапливался, так как служил летней дачей. На улице стоял тёплый сентябрь, но для прогрева дома, осенних, солнечных лучей было, явно, мало. Рядом со мной стояли корзины с яблоками, которые я собрала вчера. Запах свежих фруктов возвращал меня в детство, когда я с сестрой и дедушкой ездили в колхозный сад за яблоками. Сад был почти заброшен, и никому не запрещалось бывать в нем и пользоваться его дарами. Мой дед был очень хозяйственным, в его доме было полно запасов. Помню, он говорил маме: "Дочка, если случиться война, бери девочек и приезжайте к нам. На чердаке полно зерна, в подвале завались овощей, скотины полом двор. Голодать не будем." Дедушка, дедушка, знал бы ты, кем стала твоя любимая внучка... А кем я стала? Игрушкой? Вещью? Сучкой? Да я всё, что захочет мой Господин! Что же он захочет сегодня? В последнее время я его злю и раздражаю. Он постоянно наказывает меня и, я уже забыла, когда получала от него похвалу. Я надоела ему? Возможно. Но сил уйти у меня нет. Я всецело принадлежу ему и, буду смиренно ждать, когда он сменит свой гнев на милость..

Господин сидел в гостиной и беседовал с дядей Мишей, нашим соседом. Дядя Миша был стареньким дедушкой, жившим круглогодично в своём домике. Он чем-то напоминал мне деда Щукаря из Поднятой целины. Дядя Миша был одинок, дефицит общения он компенсировал употреблением горькой, поэтому не раз попадал в смешные ситуации, что нисколько его не смущало и не расстраивало. Работал он сторожем каких-то сараев, что находились вблизи дачного общества. Дядя Миша был в курсе всех событий и навещал нас в любое время, когда хотел поговорить, не обращая внимания на время суток и занятость людей. Как-то раз он пришел в наш сад, когда Господин меня наказывал, привязав между двух яблонь. Увидев сию картину, дядя не смутился, а даже попросил кнут у моего Господина, ссылаясь на то, что я перед ним виновата, не поздоровавшись утром, когда он проходил мимо нашего дома. Господин посмеялся, но кнут ему не дал, компенсировав его обиду стаканом водки.

- Иди сюда! -услышала я голос Господина.
Я вскочила и подошла к двери гостиной. Как мне войти? Господин знал, что я без одежды, на мне только ошейник. Обычно я передвигалась в его присутствии на четвереньках. Но он был не один! Мне одеться и войти? Но он не приказал мне это..

Я встала на колени и постаралась протиснуть в дверь только голову, что б, у Господина была возможность приказать мне одеться и войти на своих ногах.

- Входи быстрей, сука!
Я пулей доползла до ног Господина, стараясь не смотреть на дядю Мишу.
- Вот, полубуйтесь, Михаил Семёнович, на эту тварь! В голове лишь ветер! Не дрессируема, как жираф! Тупа и рассеяна! Я потерял всякую надежду на то, что могу её воспитать.

Дядя Миша притянул моё лицо к себе. Я шарахнулась в сторону. Только Господин мог дотронуться до меня!
- Я разрешаю Михаилу Семёновичу трогать тебя и делать всё, что он пожелает. Ясно?
- Да, Господин!
Я повернула своё лицо к дяде Мише и замерла. Он смотрел на меня долго, как-будто никогда не видел. На его лице можно было прочесть удивление и любопытство. Он провел своими руками по моей груди, затем по щели и сказал:

- Она, конечно, не жирафа, скорей, тёлка.
- Назовем её Пеструхой! Раз она тёлка, то уже довольно старая. Что Михаил Семёнович делают со старыми, тупыми тёлками, приносящими Хозяину лишь головную боль?

Они оба встали, подняли меня на ноги. Завязали руки за спиной и одели мне на голову мешок, который опустился до моих ног. Затем, Господин поднял меня на своём плече, перегрув в талии, и куда-то понёс. Несли меня не долго, опустив на что-то жесткое. По запаху бензина, я поняла, что положили меня в багажник и сейчас закроют.

- Пожалуйста, не надо!- громко сказала я.
Удар по спине и рукам опустился на меня с такой быстротой, что я громко вскрикнула.
- Тёлки могут лишь мычать, запомни это!- и с этими словами я услышала щелчок запираемого багажника. Через несколько минут машина завелась и поехала.

Не могу сказать точно, как долго мы ехали. Жесткий пол, не удобная поза, запах бензина и неизвестность приводили меня в ужас. Каждая кочка подбрасывала моё тело и била об борта и потолок машины. Я надеялась, что покружив по посёлку, Господин сжалиться надо мной и мы вернемся обратно.. Но, нижние не могут предсказывать и предугадывать поступки Верхних, это я уже знала..

Наконец, машина остановилась. Я слышала, как хлопнули две двери, но никто никто не собирался доставать меня из багажника, и я лежала. Скорей, я была похожа на овцу, которую приготовили для стрижки шерсти. Надеюсь, мои шикарные, рыжие волосы не состригут? Раз Господину хочется, что б я была тёлкой, буду тёлкой. Я подумала: чем же я похожа на тёлку? Сегодня утром, я заплела две косички, вплела в них цветы, но я скорей, была похожа на девочку, чем на корову.. Интересно, моя прическа сохранилась, цветы не завяли? Вот, глупости лезут мне в голову! Господин прав, я рассеяна! Что там говорят коровы? Му? Вроде бы, больше ничего. Надеюсь, моя бедовая голова запомнит эти две буквы, и расстроить господина мне не удастся?

Наконец, я услышала, как открывается багажник и, меня достали из этого ужасного места. Опять несут. Куда? Когда с меня снимут этот мешок? Меня бросили на что-то мягкое и сняли эту брезентовую гадость. То, что я увидела вокруг заставило меня пожалеть о снятом мешке. Комнатка, в которой я лежала была очень маленькая. Стол, два стула, кресло и топчан говорили о том, что это, скорей всего это сторожка. На кресле сидел дядя Миша, мой Господин стоял надо мной и развязывал мне руки.

- Устрала, Пеструха?- спросил он меня и шлёпнул по заду.
- Му .- ответила я и замотала головой.
- Знаешь, что коровы любят лизать?
Я знала. Они лижут соль, и иногда, я видела, что они лижут друг друга, слизывая выступивший пот.
- Му.
- Тогда, в качестве награды, за стойко перенесенный переезд я разрешу тебе полизать.
Я была счастлива! Уже вторую неделю, Господин не развешал мне удовлетворить его.
- Му.- радостно замычала я и опустилась перед ним на грязный пол.
- С чего ты взяла, что я разрешил полизать тебе, меня?- Господин повернул мою голову в сторону дяди Миши.
Меня бросило в жар, тошнота подступила к горлу и я, инстинктивно попятилась назад, з а что получила пинок. Дядя Миша снимал штаны и приговаривал:

- Не бойся, девочка, я помылся сегодня, тебе понравится. Хоть я и стар, но у меня есть, что полизать.
Я подползла к нему и на уровне моих глаз очутились его мудя. Извините, по другому я не могу назвать то, что когда-то было его достоинством. Члена почти не было видно, зато машенка свисала почти до колен. Меня стошнило на грязный пол, и тут я завизжала от ужаса. Что-то черное, мохнатое пробежало по моим ногам, и принялось слизывать то, что когда-то было в моём желудке. Собака! Легче не стало. Дядя Миша стоял и растерянно смотрел на Господина.

-Я её больше не хочу. Не достойна она моих прелестей. Эх, ты, дура! Знала б, сколько баб в поселке мечтают оказаться на твоём месте!

Меня стошнило ещё раз. Пёсик благодарно слизывал всё с пола.
- Хорошо, -услышала я голос Господина, -тогда ведем её в цех.
Что за цех? Застучало в висках и я упала в ноги Господину.
-Умоляю, простите меня! Накажите, как угодно! Мне страшно!
Я хотела произнести контрольное слово, но я знала, что после этого слова мой Господин развернется и уйдет. Терять его я не хотела, поэтому, встав в позу покорности я сказала:

-Му!-и закрыла глаза.
Меня повели куда-то, связав веревкой руки перед собой. Боясь увидеть то, что вокруг я не открывала глаза, и тои дело, спотыкалась. Земля была холодной, иногда мои ноги попадали в грязь, но открывать глаза я не хотела. Мы вошли в какое-то большое помещение, я поняла это по акустике, создаваемой от шагов мужчин в сапогах. Под ногами бетон сменился какой-то липкой жижей. Я поскользнулась и упала. Пришлось открыть глаза. Я встала и огляделась. Пока я пыталась осмотреться вокруг и не упасть в обморок от увиденного, мои руки прикрепили к крюку и он, крюк, медленно стал подниматься, отрывая меня от земли.

- Она так долго не провесит. -услышала я голос дяди Миши.
- Вас это заботит?- ответил ему мой Господин.
- Заботит! Ещё не хватало замучить девку до смерти.
- Она обычное животное. Такое же, как любое из тех, что находятся в загоне.
Глаза присмотрелись к темноте и я начала различать предметы. Я висела в большом амбаре, я могла дотянуться до пола пальчиками ног. Было не удобно, но это шанс, который дал мне Господин, что б я могла немного дать рукам отдохнуть. Пол был залит чем-то черным, я не могла понять чем. Тошнотворно-сладкий запах бил по ноздрям, но я списывала это на остатки рвотных масс на моём теле.

- Она грязнее грязи.- произнес дядя Миша.- Может, её помыть?
- Помой. Эта шлюха может целыми днями сидеть в бане. Представляю, насколько она сейчас сама себе противна.
Я постаралась наклонить голову и осмотреть себя. Я почти вся была в грязи и крови. Где это я так? Откуда кровь? Не успела я подумать, как в меня ударила струя холодной воды. Поливал меня дядя Миша. Меня зазнобило. Что это за помещение? Крюки, перегородки, маслянистая жидкость вокруг.. Где я?

- Михаил Семёнович, а вы говорили, что работали ассенизатором. Можете показать, как это делают профессионалы, к тому, же тёлка у нас есть?

Дядя Миша не заставил Господина просить дважды. Он натянул длинные, резиновые перчатки, закрывающие ему все руки. Покопавшись на стеллаже он достал большую банку и принялся смазывать перчатки какой-то желтой мазью. Я замычала и задергалась от ужаса. Господин поднес ко мне скамью и поставил мои ноги на неё. Что б я не кричала мне одели кляп.

-Лягнешь доктора, будет ещё хуже. Сдам на мясо.
Несколько секунд я отдыхла, но потом почувствовала, что ноги мне всё же решили привязать к скамье, а крюк опустили так, что моя поза напоминала стоящую раком, на прямых ногах корову. Нелепая и не удобная поза. Долго я так не простою. Мысли о неудобности позе рассеяло прикосновение к моей щели холодных перчаток дяди Миши.

- Расслабься, девонька. Главное- расслабься. Я осторожно..- дядя Миша говорил ещё что-то, но его голос был тих и не внятен, что даже, в громкой акустике стен я ничего разобрать не могла.

Он смазывал чем-то мой бутон, гладил неловкими движениями клитор, его нога, поставленная на скамью что б я держала равновесие больно терла ляшки. Он ввел в меня сразу три пальца. Я напряглась и никак не могла расслабиться. Господин наградил меня пощёчиной. Четвёртый палец заставил меня зареветь.

- У неё узкая пизда. Не смогу я ввести руку.
- Сможете, она этого очень хочет. Ведь бычьи члены намного больше вашей руки. Ты хочешь, что б дядя продолжил, Пеструха?
Я молчала.
- Да, животина понимает только грубую силу.- с этими словами я увидела, что Господин взял в руки кнут. Мы на ферме что-ли?
Удар по ягодицам, ещё один по спине, потом, с замахом по грудям. Я не кричала, я смотрела в глаза моему Господину, смотрела так, как смотрят животные, идущие на бойню, вслед за своим любимым Хозяином. Дядя Миша буквально разорвал меня вставляя пятый палец и пытаясь ввести руку глубже. Мне было не больно. "Что воля, что не воля-всё равно" зазвучали в моей голове слова Марьи Искусницы из сказки. Моему Господину приятно? Я терплю? Не умираю? Значит, я должна быть счастлива.

- Узкое и маленькое, я не могу развернуться даже!- дядя Миша был расстроин.
- Михаил Семёнович, а бывает так, что ассиминатор путает дырочки? -игривый голос Господина вывел меня из транса. Какие дырочки?! Блин, лучше б я сделала этому старику минет!

- Ты думаешь, её попка намного поддатливей, чем пизда? Хочешь проверить?
- Разве, вы не хотите сами в этом убедиться?
- Да, такое я и в молодости не делал. Бабы за такое убить могли!
- У вас есть возможность испытать это сейчас. Ты ж хочешь, Пеструха, помочь доброму Михаилу Семёновичу, испытать то, о чем он так много мечтал?

Я молчала. Лучше помолчать.
Мне отвязали ноги и опустили крюк. Теперь я стояла на коленях, упираясь на связанные запястья, в пол. Перед моим лицом оказался член моего Господина. Он водил им по моему лицу, а я пыталась прикоснуться и погладить его щекой. В мой зад что-то входило. Сначала, я думала, что это пальцы дяди Миши, но услыхав хрипы, я поняла, что во мне орудует его член. У дяди Миши оказался большой член, да сам дядя Миша был ещё тот "ходок", он умело орудовал в моей попке, а его руки вовсю теребили то мои соски, то клитер. Я закрыла глаза, но Господин привел меня в чувства двумя звонкими пощёчинами. Я открыла глаза и почувствовала, что мне освободили рот. Я хотела впустить в себя член моего Господина, но он уварачивал его он моего жаждущего языка. Не знаю, сколько я так простояла. Изменилось всё. когда я почувствовала, что моё лицо заливается спермой Господина. Спермы было много, она стакала по щекам, носу и капала по подбородку. Я попалась облизать губы, но у меня это плохо получалось. Господин держал меня за волосы и мешал двигаться в такт движениям дяди Миши.

- Запрещаю тебе, Пеструха кончать!
Легко сказать, но оргазм приближался и мне было сложно контролировать себя. Я пыталась думать о чем-то другом, но ничего не лезло в голову. Я опустила взгляд в пол, и наконец, до меня дошло, где я, и чем залит пол. Я была на скотобойне! Черноватая жидкость была застывшей кровью. Закружилась голова, в голове всплыли телевизионные репортажи о мясе животных, из которых делают фарш, продаваемый, как говяжий, а на самом деле мясо было из кошек, собак и крыс. Почему бы не продать моё мясо, как очередной гарнир? Я была в ужасе! Меня опять стошнило. Желудок был пуст, но рвотные позывы были такой силы, что меня никак не могла привести в чувство струя холодной воды, бившая прямо в грудь. Я открывала рот, пытать хоть немного выпить и успокоиться. Животный инстинкт самосохранения брал вверх и я со свей дури заорала слово СТОП! Мне стало легче. Всё вокруг замерло и я осталась одна, лежащая на полу. Мои руки были привязаны к крюку и я попыталась встать, но ноги меня не слушались. Ногой я подцепила лежащую рядом скамью, придвинула её к себе и села на неё. Никого вокруг не было. Мне теперь дожидаться кого-то? А вдруг этот кто-то придет не скоро? Резве, после слова-стоп меня не должны были отвязать? я с трудом соображала. Я услышала слабый треск и мои руки вместе с телом опять потянулись вверх. Кричать не было уже сил. Я умирала. Яркий свет ослепил глаза и очень громкие звуки оглушили меня. Когда я привыкла к яркому свету я открыла глаза. Висела я где-то пол-метра от пола, вокруг меня было очень много коров. Все они ревели. Загон, в котором я оказалась вместе с ними был очень мал, бедные животные прижималась друг к другу, но от меня старались отодвинуться как можно дальше. Что они здесь делают? Что я делаю среди них? Напряги мозги! Их сейчас убьют, и тебя тоже. По моим щекам полились слезы. Мне не было жалко себя. А что жалеть? Я жила как хотела, меня никто сюда насильно не тащил, я сама сделала свой выбор, я сама за всё буду отвечать. Но бедные животные! А чем я отличаюсь от них? Выросшая и прожившая свою жизнь в угоду Господину, высшему хищнику и повелителю судеб. Да, Господин был прав, я тёлка. Безмозговая, бестолковая тёлка! Что ж, желаю тому, кто меня будет есть приятного аппетита. Животные начали проявлять ко мне интерес. Они подходили, нюхали меня и слизывали частички пота с моего тела. Это было немного приятно, немного щекотно. Я не боялась. А чего боятся своих?)) Один бычок подошел сзади и моё тела подалось вперед. Не знаю, как у меня получилось, но я смогла подтянуться и сесть на него верхом. Он стоял как вкопанный. Очередная волна слез подступила комком к горлу. Бедняга, ты намного благородней тех животных, называемых себя людьми! Я сидела, говорила какую-то чушь, и тихо ревела. Вдруг, сработал какой-то механизм и пространство в котором мы были начало сжиматься. Животные начали один за одним исчезать за открывающейся дверью. Мой бычок стоял подо мной. "Мой рыцарь, мой родной. Спасибо тебе! Встретимся в зверином раю, в человеческий мне уж точно, не попасть. И вот, перегородка начала смещать моего бычка и мне пришлось встать на неё, отпуская моего спасителя в лапы старухи с косой. Когда он исчез за страной перегородкой, я потеряла сознание.

Очнулась на топчане в сторожке. Дядя Миша пытался влить в меня горячий чай с самогоном. Я оглянулась- Господина в комнате не было.

- Уехал он, девонька. Сказал, что отпускает тебя, что ты можешь жить так, как хочешь. Можешь пожить у меня. Обещаю, я тебя не трону. Ты прости меня, дурака старого. Бес попутал.

Я дотронулась до груди, ошейника на мне не было, я лежала завернутая в простынь.
- Дядя Миша, а где те быки и коровы, с которыми я висела?
- Так нет их...они того...ну, сама знаешь...
Я протянула руку к бутылке и выпила половину, прям из горла. Стало жарко.
- Так, что ты решала? Где будешь жить?
- Жить? Прошлой ночью я умерла...