В 1018 го­ду, ко­гда поль­ский ко­роль Бо­ле­слав за­хва­тил Ки­ев, Мо­и­сей Угрин вме­сте с дру­ги­ми по­пал в Поль­шу в ка­че­стве плен­ни­ка. В польской зем­ле уви­да­ла его од­на жен­щи­на, бла­го­род­ная, кра­си­вая и мо­ло­дая, имев­шая боль­шое бо­гат­ство и ве­ли­кую власть. Эта жен­щи­на, за­ме­тив вы­со­кого и строй­ного кра­са­вца, воз­го­ре­лась к нему плот­ской по­хо­тью и на­ча­ла обо­льщать его, убеж­дая та­ки­ми сло­ва­ми:

– О, че­ло­век! за­чем ты пе­ре­но­сишь та­кие му­че­ния, имея вы­ход, бла­го­да­ря ко­то­ро­му мог бы ты из­ба­вить­ся оков и стра­да­ния?!

– Бо­гу так угод­но, – от­вет­ство­вал ей Мо­и­сей.
– Ес­ли ты мне по­ко­ришь­ся, – про­дол­жа­ла жен­щи­на, – я из­бав­лю те­бя и сде­лаю из­вест­ным во всей зем­ле ля­хов и бу­дешь об­ла­дать мною и все­ми мо­и­ми вла­де­ни­я­ми.

Бла­жен­ный же, по­ни­мая ее нечи­стое во­жде­ле­ние, воз­ра­зил ей:
– Кто из му­жей, по­слу­шав­шись же­ны, из­ме­нил к луч­ше­му ко­гда-ни­будь свое по­ло­же­ние? Пер­во­здан­ный Адам, по­слу­шав­шись же­ны, был из­гнан из рая. Сам­сон, пре­вос­хо­див­ший всех си­лою и по­бе­див­ший це­лое вой­ско, жен­щи­ною был пре­дан ино­пле­мен­ни­кам. Со­ло­мон, по­стиг­ший глу­би­ну пре­муд­ро­сти, по­ви­ну­ясь жен­щине, по­кло­нил­ся идо­лам. Ирод, одер­жав­ший мно­го по­бед, уго­ждая жене, от­сек го­ло­ву Иоан­ну Пред­те­че. Итак, ка­ким об­ра­зом я ста­ну сво­бод­ным, сде­лав­шись ра­бом жен­щи­ны, ко­то­рую я не по­знал со дня рож­де­ния?

– Я те­бя вы­куп­лю, – го­во­ри­ла она, – сде­лаю зна­ме­ни­тым, по­став­лю гос­по­ди­ном над всем мо­им до­мом и же­лаю иметь те­бя сво­им му­жем, толь­ко ты ис­пол­ни мою во­лю; ибо нет сил ви­деть твою кра­со­ту бес­смыс­лен­но по­ги­ба­ю­щею.

– Будь уве­ре­на, – об­ра­тил­ся к ней бла­жен­ный Мо­и­сей, – что я не ис­пол­ню тво­ей во­ли и не же­лаю ни гос­под­ства над то­бою, ни бо­гат­ства; вы­ше все­го это­го для ме­ня ду­шев­ная и те­лес­ная чи­сто­та. Да не по­губ­лю пя­ти­лет­не­го по­дви­га, то есть му­чи­тель­ных уз, ко­то­рые Гос­подь опре­де­лил мне неза­слу­жен­но тер­петь, за что на­де­юсь из­ба­вить­ся мук веч­ных.

То­гда жен­щи­на та, ви­дя, что мо­жет ли­шить­ся та­кой кра­со­ты, пе­ре­шла к дру­го­му диа­воль­ско­му ре­ше­нию, раз­мыс­лив, что, ес­ли вы­ку­пить его, то он вся­че­ски, хо­тя бы на­силь­но, по­ко­рит­ся ей. Итак она по­сла­ла к то­му вла­дель­цу, у ко­е­го свя­той был в пле­ну, чтобы он взял с нее, сколь­ко хо­чет, толь­ко пусть про­даст ей Мо­и­сея. А тот, ви­дя удоб­ный слу­чай при­об­ре­сти бо­гат­ство, взял с нее по­чти 1000 зо­ло­тых, а Мо­и­сея пе­ре­дал ей. Же­на та, по­лу­чив власть над ним, без вся­ко­го сты­да влек­ла его на непо­доб­ное де­ло. Осво­бо­див от оков, она оде­ла его в до­ро­гое пла­тье, кор­ми­ла изыс­кан­ны­ми ку­ша­нья­ми и, по­хот­ли­во об­ни­мая его, по­нуж­да­ла к со­и­тию. Бла­жен­ный же Мо­и­сей, ви­дя неистов­ство жен­щи­ны, еще бо­лее при­ле­жал мо­лит­ве и по­сту, пред­по­чи­тая из уго­жде­ния Бо­гу су­хой хлеб и во­ду, но с чи­сто­тою, чем до­ро­гим яст­вам и ви­ну, но со сквер­ною. И тот­час же со­влек­ши с се­бя кра­си­вые одеж­ды он, по­доб­но древнему Иоси­фу, из­бе­жал гре­ха, ни во что по­ста­вив удо­воль­ствия ми­ра се­го. По­срам­лен­ная жен­щи­на при­шла в та­кую ярость, что за­мыс­ли­ла умо­рить бла­жен­ного го­ло­дом, вверг­нув его в тем­ни­цу. Но он предпочел голодные муки пиршеству.

Услы­хав это, же­на та при­ня­ла дру­гое хит­рое на­ме­ре­ние в сво­ем серд­це. Она при­ка­за­ла по­са­дить бла­жен­но­го на ло­шадь и в со­про­вож­де­нии мно­гих слуг во­дить по сво­им го­ро­дам и се­лам, при­бав­ляя:

– Всё это твое, – ес­ли те­бе нра­вит­ся; по­сту­пай со всем, как хо­чешь.
Го­во­ри­ла же она и са­ма лю­дям:
– Это ваш гос­по­дин, а мой муж; вся­кий, кто встре­тит­ся ему, пусть кла­ня­ет­ся.
Он по­сме­ял­ся над несмыс­ли­ем же­ны той и ска­зал ей:
– На­прас­но тру­дишь­ся! ведь ты не мо­жешь ни пре­льстить ме­ня тлен­ны­ми пред­ме­та­ми се­го ми­ра, ни ли­шить ме­ня мо­е­го нетлен­но­го бо­гат­ства; пой­ми это и не тру­дись на­прас­но.

Полька до­би­лась раз­ре­ше­ния у короля Бо­ле­сла­ва де­лать с плен­ни­ком все, что угод­но. Безстыд­ная жен­щи­на од­на­жды ве­ле­ла на­силь­но по­ло­жить свя­то­го Мо­и­сея с со­бой на по­стель, це­ло­ва­ла и об­ни­ма­ла его, но и этим ни­че­го не до­би­лась.

– На­пра­сен труд твой, жен­щи­на: не ду­май, что я не тво­рю это­го гре­ха, как некий бе­зу­мец, или по­то­му, что не мо­гу, я толь­ко ра­ди стра­ха Бо­жия гну­ша­юсь те­бя, нечи­стой.

То­гда жен­щи­на в яро­сти от­ве­ти­ла ему:
– Не зна­ешь раз­ве, что ты про­дан мне, и кто мо­жет осво­бо­дить те­бя из мо­их рук? ни за что не вы­пу­щу те­бя жи­вым, но по­сле мно­гих му­че­ний пре­дам те­бя смер­ти.

Моисей же сме­ло ска­зал ей:
– Не по­бо­юсь ни­ка­кой му­ки, по­то­му что Гос­подь со мною; Ему с этой ми­ну­ты (по Его из­во­ле­нию) же­лаю слу­жить в ино­че­ской жиз­ни. Про­ез­жав­ший через те ме­ста Афон­ский иеро­мо­нах по­стриг свя­то­го Мо­и­сея в ино­че­ство.

Гос­по­жа, от­ча­яв­шись в сво­их упо­ва­ни­ях, под­верг­ла тяж­ким по­бо­ям ино­ка Мо­и­сея: при­ка­за­ла, рас­про­стер­ши, бить его пал­ка­ми, так что зем­ля про­пи­та­лась кро­вью. Под­вер­гав­шие Мо­и­сея по­бо­ям убеж­да­ли его:

– По­ко­рись сво­ей гос­по­же, ис­пол­ни ее во­лю; ес­ли ослу­ша­ешь­ся, то на ча­сти раз­дро­бим твое те­ло; не ду­май, что из­бег­нешь этих мук, но по­сле мно­гих ис­тя­за­ний еще в гор­ших пре­дашь дух свой; сжаль­ся над са­мим со­бою; от­брось эти мо­на­ше­ские ру­би­ща и об­ле­кись в до­ро­гие бо­яр­ские одеж­ды, и из­ба­вишь­ся угро­жа­ю­щих те­бе пы­ток.

Му­же­ствен­ный Мо­и­сей от­ве­чал на это:
– Бра­тья! де­лай­те, что вам при­ка­за­но, без вся­ко­го за­мед­ле­ния: я же ни в ка­ком слу­чае не мо­гу от­речь­ся от мо­на­ше­ства и люб­ви к Бо­гу, и ни­ка­кое ис­тя­за­ние ни ог­нем, ни ме­чом, ни на­не­се­ни­ем ран не мо­жет за­ста­вить ме­ня от­ка­зать­ся от Бо­га и от ве­ли­ко­го Ан­гель­ско­го об­ра­за. А этой, по­те­ряв­шей стыд и с по­мра­чен­ным ра­зу­мом, жен­щине, вся­че­ски пре­зрев­шей не толь­ко страх пе­ред Бо­гом, но и стыд пе­ред людь­ми, без­стыд­но при­нуж­да­ю­щей ме­ня к осквер­не­нию те­ла и пре­лю­бо­де­я­нию, – ни­ко­гда не по­ко­рюсь и не ис­пол­ню ее ока­ян­но­го при­ка­за­ния.

Услы­шав это, поль­ка ве­ле­ла да­вать свя­то­му каж­дый день по сто уда­ров, а по­том оско­пить его. Вско­ре король Бо­ле­слав воз­двиг го­не­ние на всех ино­ков в стране. Но его по­стиг­ла вне­зап­ная смерть. В Поль­ше под­нял­ся мя­теж, во вре­мя ко­то­ро­го бы­ла уби­та и по­те­ряв­шая стыд жен­щи­на -властная госпожа.

Опра­вив­шись от ран, пре­по­доб­ный Мо­и­сей при­шел в Пе­чер­ский мо­на­стырь, но­ся на се­бе му­че­ни­че­ские ра­ны и ве­нец ис­по­ве­да­ния как по­бе­ди­тель и храб­рый во­ин Хри­стов.

За пре­мно­гие по­бе­ды над нечи­сты­ми блуд­ны­ми стра­стя­ми, вос­ста­вав­ши­ми на се­го пре­по­доб­но­го, Гос­подь да­ро­вал ему си­лу по­беж­дать те же стра­сти, вос­ста­ю­щие и на дру­гих. – Так, один из бра­тии, бу­дучи по­бо­ра­ем стра­стью блуд­ною, при­дя, мо­лил се­го пре­по­доб­но­го, чтобы он по­мог ему:

– А я, – ска­зал, – ес­ли что мне по­ве­лишь, обе­ща­юсь хра­нить до са­мой смер­ти.
Пре­по­доб­ный по­ве­лел ему:
– Ни­ко­гда во всю твою жизнь не го­во­ри ни од­но­го сло­ва жен­щине.
Тот дал обе­ща­ние от все­го серд­ца. То­гда свя­той, под­ра­жая пер­во­му Мо­и­сею, тво­рив­ше­му жез­лом чу­де­са, при­кос­нул­ся жез­лом сво­им к ло­ну брат­не­го те­ла, так как без жез­ла, вслед­ствие бо­лей от преж­де при­ня­тых ран, не мог хо­дить сам по се­бе; и тот­час умер­ли (по­те­ря­ли си­лу) все нечи­стые стра­сти то­го бра­та, и с той по­ры не бы­ло боль­ше ему со­блаз­на.

Сво­и­ми мо­ща­ми (останками) свя­той Мо­и­сей по­беж­да­ет и по смер­ти нечи­стые стра­сти, как свидетельствовал свя­тый мно­го­стра­даль­ный Иоанн. Ибо он, укрыв­шись в пе­ще­ре и врыв се­бя по плечи про­тив мо­щей пре­по­доб­но­го Мо­и­сея, дол­го стра­дал, по­беж­дая в се­бе те­лес­ную страсть, и на­по­сле­док услы­шал глас Гос­по­день:

– Да по­мо­лит­ся мерт­ве­цу, на­хо­дя­ще­му­ся про­тив него, се­му пре­по­доб­но­му Мо­и­сею Уг­ри­ну!
Ко­гда мно­го­стра­даль­ный ис­пол­нил это, немед­лен­но был из­бав­лен от нечи­стой бра­ни. Так­же и дру­го­го бра­та, стра­дав­ше­го от той же мер­зо­сти, из­ба­вил тот же свя­той Иоанн, ко­гда од­ну кость от мо­щей пре­по­доб­но­го Мо­и­сея дал одер­жи­мо­му стра­стью, чтобы он при­ло­жил к сво­е­му те­лу, как о том рас­ска­за­но в жи­тии пре­по­доб­но­го Иоан­на Мно­го­стра­даль­но­го.