Что, если самые тайные, но уже кому-то известные желания и страсти мои легко обьясняются только лишь ненавистными мне фрейдовскими понятниями о сексе, как катализаторе, похоти и связаны только с ними? Что, если эти влечения, вожделения жизненно несовместимы и так же несовместно правят мною вместе с другими моими желаниями, являющимися частью меня другого, которого сложно даже самому себе представить без труда? Ведь самое трудное в эти беспечные годы, - пока душа еще безмолвно тлеет дрожащим огоньком и пока она сохранила еще в себе те высокие порывы, что, как воздух, не являясь видимым, являются даром бесценным, - разложить в правильном порядке вереницу целей и стремлений, обозначив этим самым свой собственный путь, для того, чтобы следовать ему, будучи гордым и верным себе. Страшно представить - читаешь себе Героя нашего времени, и, находясь в сладком томлении, тоскливо объятый фантазией, представляешь себя в его существе, его терзания, страхи, пороки и страсти, равнодушие, душевную усталость, исчерпанность - но не представляя себе одного: что если мы мечтаем о чем-то или о ком-то, вполне сознавая и рисуя себе это, то такое действительно вполне возможно и все-таки подразумевается такой случай, и уже не является в сущности своей нелепым вымыслом.. Страшно же именно это одно - будучи человеком, чувствующим в себе "силы необъятные", так и не найти свое предназначение, везде и всюду подвергаться воздействию "страстей пустых и неблагодарных", и навеки утратить свой "лучший свет жизни", неважно, с сожалением или без. И как объясниться: все, что тут есть моего со всей искренностью, признаниями и пороками, есть ли всего лишь пустые страсти и сексуальные вожделения или же это то, чему моя душа безвозвратно принадлежит, мой "лучший свет жизни" ?