Нещадно поливая трехэтажным архитекторов этого Клуба, она пробиралась к выходу, периодически теряясь в лабиринтах залов, комнат и комнатушек, периодически натыкаясь на смутно знакомых и совсем чужих людей. Здесь всё было чужим и неприятным, весь вечер ее непокидало предчувствие чего-то неотвратимого, такого, от чего хотелось убежать, но вместе с тем тягучей, густой волной накрывали мысли о том, что же это могло быть…

Возникла мысль, что она ходит по кругу. Можно было бы попросить кого-нибудь проводить до выхода, но общаться с кем-либо настолько было невыносимо, что она готова была ещё неоднократно описывать круги в поисках выхода. Очередной раз, наткнувшись на туалет, она решила заглянуть в него, как говориться, на дорожку. Чёрт, лампочка перегорела, ладно, посвечу телефоном, раз сегодня не мой день - решила она закрывая задвижку .

Внезапно, темнота стала такой густой и липкой, как будто ее окутало желе. Да, нервишки совсем ни к чёрту, промелькнула мысль за секунду до того, как в бледном свете экрана телефона, равнодушно-холодным блеском сверкнуло лезвие ножа.

- Давай телефон, посвечу . Этот насмешливо-пренебрежительный тон…о Боги, только не это. Этого, а точнее Его, здесь не может быть, не должно быть. Столько лет прошло. Руки стали ватными, в горле пересохло, она стояла, как зомби не в силах ни кричать, ни шевелиться. Он забрал из рук телефон и теперь светил им ей в лицо, и она не могла увидеть, каким он стал после стольких лет.

И снова насмешка : «Ты в трусиках писать собралась?». Лицо залила краска смущения, уши горели, состояние ступора достигло апофеоза.

-Сними их, сегодня они тебе не понадобятся. Она стояла не шевелясь.
-Ты же знаешь, я два раза не повторяю. И холодное лезвие, приблизившись вплотную, скользнуло от шеи вниз. Шумно сглотнув, дрожащими руками она стянула с себя бельё.

- Руки назад! Звук защелкивающего карабина на наручах, прозвучал как смертный приговор. Она чувствовала его близко-близко когда он завязывал повязку на ее глазах, запах его бессменного фаренгейта щекотал ноздри, она ощущала себя ……да паршиво она себя ощущала, ей было страшно, нет, не так, ей было с т р а ш н о…

Открылась дверь, стальная хватка его пальцев, сомкнувшихся на ее плече, как ни странно вернула ей толику способности соображать, пройдя несколько десятков метров, он вывел ее на улицу, холод забрался под юбку, неприятно щекоча обнаженную кожу. Его пальцы разжались и она ощутила себя в полном одиночестве, посреди улицы…но не надолго, так ненадолго, что она даже не успела определиться, радоваться ей этому или паниковать.

А дальше была недолгая поездка в машине, несколько пролётов лестниц и ….его «логово», похоже, за столько лет место его жительства не изменилось. Ее опять накрыло панической волной.

Втащив ее в комнату, он толкнул ее в кресло, и устроился напротив.
- Ну с…продолжаем разговор. Лезвие его ножа, неторопливо срезая пуговицу за пуговицей, на ее блузке приближалось к горлу. Вот оно настолько плотно примкнуло к шейке, что страшно дышать, одно движение, один вздох и всё…совсем всё. Из-под повязки стекает слеза, оставляет солёную дорожку на щеке, падает на лезвие, и на мгновение сливаясь с ним, исчезает. А потом холодная, равнодушная сталь рисует на теле затейливые узоры, заставляя напрягаться соски и стонать от взрывной смеси ощущений страха, боли и возбуждения. Она ненавидела себя такую, неконтролируемую, а он, как и тогда, упивался своей властью над ней. Холодное лезвие сменили, горячие грубые руки…. Подтолкнув ее за шкирку, как нашкодившего котёнка, к кровати, он перещёлкнул наручи к изголовью, попутно избавив ее от остатков одежды. К наручам присоединились поножи, крепко зафиксировав раздвинутые ноги.

Есть такие понятия, как выпороть, высечь …а есть выражение отхерачить по полной, до слёз, воплей, соплей, слюней, криков о пощаде и исступленных рыданий… когда два сердца стучащих на излёте, две энергии, свет и тьма переплетаются воедино, и в этом поединке рождается особая близость и чувственность, казалось бы совершенно безумных и нелогичных в своих поступках людей …именно это с ней и произошло.

Да много ещё чего произошло в тот день, и сладко-болезненные пытки прищепками и жгучей крапивой, после которой она не могла сдвинуть ноги, и свечи, плачущие над исполосованным телом, и конечно та, особая близость, когда мужчина берёт женщину так, как будто она Мир, завоёванный им самим, а после, баюкает и ласкает ее, как величайшую драгоценность…

Но это ещё не всё, случился у них в тот вечер и Главный разговор, когда на мучивший ее вопрос, о том, зачем он снова появился, был дан ответ:

Помнишь, о нашем общем свойстве характера, когда или «в с ё к а к Я х о ч у и л и Н и к а к», ты выбрала своё «н и к а к»…а я за эти годы не смирился, а поменял свой принцип на бескомпромисное ВСЁ КАК Я ХОЧУ.