Ветер трепал ветви рябины, каждым новым своим порывом срывая увядающие лепестки, пригоршнями рассыпая и швыряя их, теребил листву, обнажая упругие ветви, и гнул их так сильно, что того и гляди поломаются, и повиснут медленно умирая. Первые капли дождя с грохотом забарабанили по железному подоконнику. Ветер стих, ливень обрушился на опустевшие улицы, постепенно ослабевая, переходя на тихий и размеренный плач. И вот уже снова сияет солнце, и радуга отражается в дрожащих каплях на листьях рябины.Сабспейс природы, вздыхая, констатировала она отойдя от окна.

Подхватив сумочку, она вышла из дома, перепрыгивая через лужи, шла навстречу очередной неизвестности, с каждым шагом сокращая расстояние до счастливого, а может и горького момента их новой встречи. В полумраке уютного кафе выискивает его. Подходит. Садиться напротив, уверенная в своей победе в поединке их сражающихся сейчас взглядов.

-Виски. Бросает он подошедшему официанту.
-Двойной эспрессо. Вторит она не отрывая взгляда, с горечью думая о том, что это уже не первый его заказ на сегодня. Ей очень хочется, превознемогая отвращение закурить, демонстративно выпуская струйку сизого дыма в потолок. и если спросить ее сейчас: Зачем? Она наверняка или не сможет ответить, или же напротив, будет долго и путано пытаться объяснить. Тяжесть молчания невыносима, в их головах кружатся, как слетевшиеся на ночной огонёк мотыльки, мысли. У каждого свои.

А за окном природа снова катает экшен. Не заботясь о БРД.
Принесли заказ. Взгляды сыграв в ничью, устремились в окно, мельком глянуть на беснующуюся стихию. А дальше бессмысленные и пустые разговоры, сразу обо всём, но по сути ни о чём, и болью пульсирующая мысль: Зачем? Пара часов одновременно сузилась до мгновения вздоха, и расширилась до бесконечности.

Она встала из-за стола, не зная, то ли поцеловать его уходя, то ли просто махнуть рукой. Но их взгляды, один опьяненный и холодный, другой, разочарованный и смирившийся, сами решили этот вопрос, просто улыбнувшись друг-другу грустной улыбкой.

Дома, поставив чайник, и подойдя к окну, она увидела надломленную ветку, на растрепанной стихией рябине. Сабдроп природы, констатировала она.

Надломленная, это ещё не сломанная, говорила она рябине, перевязывая ее ветку получасом позже.
Чайник давно остыл. Она смотрела в окно, зная, что ветка оклемается и будет радовать, весной цветами, летом тенистой прохладой, осенью россыпью кроваво-красных ягод, и даже во время зимнего сна, станет пристанищем румяных снегирей.

Она нажала кнопку на пульте, и будто в подтверждение своих мыслей, услышала слова из старой песенки: "А знаешь, всё ещё будет..." И улыбнулась.