Одной из часто распространённых фантазий (и сексуальных практик) является «объективация» девушки, когда она временно переходит в разряд «сексуальных объектов», безоговорочно доступных для мужчины (или даже многих мужчин). При этом важно учесть, что во время близости с ней мужчина «удовлетворяет себя». Ещё раз: не она удовлетворяет мужчину, а он удовлетворяет себя, используя для этого её тело.

Разумеется, существенную часть таких игр, как и собственно любых других БДСМ-практик составляет передача власти – в данном случае получение абсолютной власти мужчины над телом девушки. Но этим дело не ограничивается, в конце концов, что за удовольствие властвовать над телом, а не над духом?

Чтобы понять, откуда у меня берутся такие фантазии, мне пришлось вспомнить известную повесть Гибсона «Сожжение Хром». В ней он пишет, что в современном насыщенном информацией мире человек испытывает постоянную сенсорную перегрузку и одновременно чувство одиночества. Поэтому в нём возникают и настоятельно требуют удовлетворения две взаимоисключающие потребности: потребность в близости и потребность в уединении.

В книге для эксплуатации этих потребностей служили специальные публичные дома, в которых у девушек в «рабочее» время с помощью специальной технологии отключалось сознание, а управление их телами брал на себя компьютер. Таким образом, клиент видел перед собой двигающуюся, стонущую и даже получающую оргазм, но ничего не осознающую «куклу». Так он одновременно получал и близость (сексуальную близость и просто ощущение рядом тёплого, живого человека) и уединение, спокойствие, отсутствие общения в информационном смысле слова.

Нечто подобное время от времени вызывает и у меня желание получить в своё распоряжение именно «сексуальный объект». Молча взять за руку, без слов отвести в спальню (или не в спальню), быстро, но крепко связать – чтобы не могла никоим образом активно участвовать в процессе – и заняться с сексом. Обычным или оральным, как придёт в голову.

Без прелюдий, обсуждений, выяснения желаний и настроений, вообще без слов с её стороны, да и с моей тоже. Заведомо зная, что она не станет ни возражать, ни жаловаться, ни требовать сделать что-то по-своему. Что если ей будет неудобно или больно, то она не станет ничего говорить и ни о чём просить – максимум застонет или вскрикнет, чтобы я понял, что что-то не так.

Потом полежать вместе – так же молча, погладить её, и только когда душа успокоится совсем, развязать и разрешить двигаться и говорить по собственному желанию. Но до той поры знать, что она – моя игрушка, моё удовольствие, что я могу выкинуть из головы все мысли и свободно, без ограничений, радовать себя ей.