- Ты готова?
- Да!
- Тогда проходи.

Опасливо поглядывая по сторонам, она вышла из спальни в зал. Ольга – невысокая пухленькая блондинка с длинными шелковистыми волосами – сегодня в первый раз пришла ко мне на экшн. Несколько объявлений в форумах, пара недель переписки, рекомендации от друзей из клуба и вот она у меня дома. Сегодня она первый раз ощутит то, что до сих пор знала только в мечтах.

- Иди сюда. Повернись вокруг, дай я на тебя посмотрю

Для экшна Ольга выбрала образ «школьницы»: клетчатая юбочка выше колен, белая блузка на голое тело, коричневые босоножки. Плюс смущённый румянец и робкий взгляд – полное попадание в роль!

- Ты помнишь что мы говорили про безопасность?
- Да.
- Если что-то пойдёт не так, ты сразу мне говоришь. Если чувствуешь что не можешь терпеть, говоришь стоп-слово, ты помнишь его?
- Да, я говорю «перестаём».
- Правильно. Если у тебя будет заткнут рот, то резко мотаешь головой из стороны в сторону и пытаешься кричать. Понятно?
- Да, конечно.
- Тогда приступим. Закрой глаза.

Ольга подчиняется и я подхожу к ней с повязкой в руках. Неторопливо, аккуратно, я накладываю на её глаза широкую тёмную полосу ткани, затягиваю узел на затылке. Её дыхание учащается, тело напряжено. Нежными движениями я глажу её плечи, спину, шепчу на ухо: «Всё хорошо, я делаю только то, что тебе хочется». Она расслабляется и ждёт продолжения.

Теперь я беру верёвку. Жёсткая коричневая верёвка из натуральных волокон – она отлично подходит к образу. Аккуратно свожу руки Ольги за спиной и начинаю класть петли: запястья, середина предплечья, локти – верёвка поднимается всё выше, стягивая её руки, как будто говоря: «Теперь ты моя, теперь я владею тобой и сделаю с тобой всё, что пожелаю». Закрепляю верёвку на плечах, затягиваю узел и вторым отрезком крепко притягиваю связанные руки к телу. Петли приподнимают её грудь, стягивают талию и Ольга внезапно становится прекрасной и желанной – такой какой и должна быть нежная, крепко связанная девушка.

Но дело ещё не кончено. Закрепив на обвязке – между плеч – длинный отрезок, я перекидываю его через вделанный в потолок крюк, натягиваю так что Ольга не может теперь сойти с места, но может повиснуть на верёвке если ослабнут ноги, закрепляю верёвку прочным узлом. Последним отрезком, я взнуздываю её, завязав предварительно крупный узел, который удобно ложится ей в рот, а потом прикрепляю узду к вертикально идущей верёвке – ещё одна капля свободы, которой я её лишил.

Теперь можно отойти в сторону и наслаждаться зрелищем. Какое-то время ничего не происходит. Потом Ольга начинает двигаться, пытается понять, крепко ли держат верёвки, можно ли их скинуть или растянуть. Я вижу как напрягаются её мышцы, слышу дыхание, на лице выступает румянец. Но вот вздохи становятся отрывистыми, движения резкими, отчаянными – паника! Ещё чуть-чуть и она может впасть в истерику, утонуть в бездне животного ужаса. Я этого не допущу.

Быстро я подхожу к ней, обнимаю за плечи, чувствую под ладонями глубокую, сильную дрожь. Я шепчу ей: «Всё хорошо, ты чудесно выглядишь и всё будет отлично, мы ещё только начали, не бойся, я рядом, я всегда рядом, даже если тебе кажется, что меня нет, я всё-равно рядом, ты не будешь одна…». Я шепчу и одновременно ласкаю её, даю ей ощутить тепло моего тела, и она прижимается ко мне, ища поддержки в том тёмном и одиноком мире, в котором она оказалась – беспомощная и растерянная.

Я снова отхожу от Ольги, даю ей ещё немного ощутить себя одинокой, но вижу, что пора уже переходить к следующему этапу. Я снимаю с неё узду – Ольга довольно вздыхает: «Уфф, эта верёвка так колет язык…», – отвязываю от потолка. Потом встаю перед ней и начинаю гладить её плечи. Я говорю: «Сейчас мы начнём серьёзные вещи» и она замирает в ожидании. Медленно, без суеты и спешки, давая ей время возразить, я оглаживаю ладонями её грудь. Левую, потом правую. Чуть задерживаю руку, большим пальцем круговым движением массирую напрягшийся под блузкой сосок. Ольга глубоко вздыхает и подаётся ко мне. Значит можно идти дальше.

Так же медленно я расстёгиваю пуговицы и сильным движением сдвигаю в стороны ткань – верёвки, стягивающие её тело мешают это сделать, но они же и держат одежду распахнутой, не давая ей снова скрыть эти гладкие полушария с тёмными пятнами сосков. Теперь я ласкаю её уже безо всяких помех. Ольга стонет, закусывает губу и прижимается телом к моим рукам, ей хорошо. Но у меня другие планы. В конце концов, мы не на свидании, детка.

Из сумки, что стоит рядом со мной, я достаю цепочку с зажимами на обоих концах, крепко беру Ольгу левой рукой за грудь, а правой накидываю на сосок зажим. От неожиданности она вскрикивает, а потом, когда я затягиваю его сильнее, стонет от боли. Понятно, нужно чуть распустить. Точно так же я поступаю и со вторым соском: зажим, стон, ещё один, чуть ослабить – готово. Ольга стоит передо мной, всё ещё постанывая от боли в сосках и тяжело дыша. Я беру цепочку в руки и тяну на себя. Ольга вскрикивает, подаётся всем телом ко мне, но не сходит с места – ей хочется чувствовать эту боль!

Пару минут мы играем в эту игру, сменяя боль лаской, но это тоже ещё не конец программы. Ещё один кусок верёвки в моих руках и я аккуратно приподнимаю её юбку, обнажая бёдра и белый треугольник стрингов. Теперь можно сдвинуть пояс юбки вверх, выше талии, опоясать Ольгу верёвкой и аккуратно натянув уложить её между бёдер прямо в ложбинку её женского естества, скрытого от меня гладким шёлком. Верёвка входит в её тело и Ольга выгибается насколько позволяют верёвки с громким, счастливым вздохом. Я закрепляю верёвку узлом на талии за её спиной, а потом, пропустив под поясом юбки, привязываю к стянутым верёвками предплечьям Ольги – так она сможет ещё чуть-чуть натянуть её чтобы усилить удовольствие.

Остаются последние штрихи.

- Встань на колени. Хорошо. Теперь раздвинь ноги пошире. Скрести их, положи одну на другую. Молодец.

Я крепко связываю её щиколотки крест-накрест. Теперь её колени широко раздвинуты и ей будет сложнее довести себя до оргазма. Положив одну руку ей на спину, а другую на живот, заставляю прогнуться, подавшись плечами вперёд, а бёдрами назад – верёвка между её ног натягивается и скользит и Ольга вновь издаёт долгий, полный страсти стон. Но что за удовольствие если в нём нет капельки боли? И как последний мазок кисти – небольшой свинцовый грузик, который я вешаю на цепочку, соединяющую её соски – и вскрик боли, говорящий что вес не слишком мал. Вот теперь совсем всё.

- Двигайся!

Ольга прогибается, уже сама, без моей подсказки, возбуждая себя и переживая всё в глубине своего «я», а грузик, оторвавшись от её живота повисает на сосках, вырывая среди стонов удовольствия крик боли. Выпрямилась, боль наполовину ушла, но и верёвка ослабла, а хочется ещё – и снова она выгибается, дрожа от возбуждения и страха. И боль приходит, смешиваясь с удовольствием и девушка передо мной изгибается всем телом, напрягаясь, постанывая и вскрикивая, бьётся между страданием и экстазом и я знаю, что скоро она заплачет от недосягаемости вершины страсти, и точно так же знаю, что ни за что на свете она не захочет чтобы я прекратил эту сладкую пытку, потому что для неё в этом невозможном, безумном, мучительном единстве – счастье.