Все мы живем в плену иллюзий, и чаще всего заблуждаемся на свой собственный счет. Мы переоцениваем свою силу, свои принципы, выдержку и чересчур большие надежды возлагаем на разум. По сути, все то, что мы считаем своей личностью, является лишь удобным костюмом, маской, наиболее подходящей экипировкой для сиюминутного жизненного бытия.

Я был уверен в том, что никогда не ударю женщину, но презрение и звучащее в ее голосе превосходство, заставили меня потерять все иллюзии на свой счет. В ответ на ее предложение, я дал ей пощечину. Она дернулась, но ее я по-прежнему удерживал ее заведенные над головой руки, и мы оба знали, что она не могла вырваться.

- Зачем? – я смотрел в на нее в упор – Зачем ты это делаешь?
Она хрипло засмеялась, горьким, отчаянным смехом.

- Иди домой, мой мальчик – ее красивый рот скривился в очередной усмешке презрения – Иди домой, ты не справился

В этот момент я физически почувствовал, как она закрылась, почувствовал, как потухли ее глаза, до этого полные жажды и лихорадочного, безумного блеска, почувствовал как пропал ее интерес ко мне и понял, что любые мои слова, мои поступки, кроме того нелепого шага, который она предложила - не вернут ее мне обратно. Ее щека была красная от моего удара и меня накрыла волна отвращения к себе. Я отпустил ее руки и обнял, прижав к себе как ребенка. Мне хотелось вернуть все назад, к нашей встрече в баре, к первому заинтересованному взгляду с ее стороны, за выданный аванс которого я так и не смог расплатиться.

- Пожалуйста – прошептал я, не узнавая самого себя – Пожалуйста, давай попробуем сначала, просто забудем все то, что было сейчас.

Она прижалась ко мне на мгновенье, так нежно, что у меня перехватило дыхание. Я снова почувствовал возбуждение, и отчаянно захотел все сделать иначе. Я дотронулся до ее волос, чтобы погладить по голове и в этот миг она оттолкнула меня и встала с постели.

- Уходи – она запахнула халат и открыла окно - Уже поздно, ты сделал свой выбор

Усталость и разочарование, сарказм и презрение – вот эмоции, которые доставались мне, когда я не оправдывал ее ожиданий. Отстраненная безразличность была ответом на все мои попытки сломать сценарий и поступить по-своему. Единственным способом я мог получить ее интерес, единственным способом мог вернуть ее жажду. Через боль.

Она была права, я сделал свой выбор. Ее слова - презрительные, холодные, отстранённые, ранили меня сильнее любых ударов. Видя ее такой в тот момент, я смирился. Понял, что не смогу подчиниться ей снова, а если бы смог – одна лишь мысль о том, чтобы причинять ей в последствии ту боль, которой она пыталась меня научить, вызывала у меня тошноту. Я слишком хорошо знал себя. Поэтому с абсолютным чувством беспомощности я оделся и покинул ее квартиру.

Я думал, что ухожу навсегда. Но все было намного проще.

Я все еще был полон иллюзий.