Ганди говорил, что любой твой поступок в итоге окажется незначительной малостью, но совершить его очень важно. Он же считал, что любовь требует бесстрашия, и стоя на коленях в ее спальне в ту ночь, я связывал между собой эти мысли и понимал, что подхожу к своему последнему испытанию на прочность.

История развивалась по спирали, совершая новый виток безумия, и в тот момент мне оставалось только догадываться о том, что выплавят из моего характера те события.

Я стоял на коленях в центре ее спальни, убрав руки за спину, и не отрываясь смотрел в ее глаза.

Ее гость, которого она назвала Мастером, сидел в глубоком кожаном кресле и курил сигару, вспыхивающую в полумраке спальни.

Она стояла возле приоткрытого окна, одетая в свой короткий халат, и ледяной ветер трепал ее черные волосы. Все происходящее казалось мне мрачной застывшей декорацией, какой-то смутно знакомой сценой из тяжелых произведений русской литературы девятнадцатого века.

- Разденься – произнес ее гость, и я вначале подумал, что речь идет обо мне.

- Хорошо – тихо ответила она, и я как завороженный смотрел, как она сбрасывает свой халат и остается абсолютно обнаженной.

Меня затопила горечь при мысли о том, как часто он видел ее тело и я закрыл глаза, чтобы найти внутри себя силы продолжать участвовать в этом извращенном спектакле. Когда я вновь взглянул на нее, я увидел знакомую мне мольбу в ее глазах. Едва заметно она покачала головой, словно смогла прочесть мои мысли, и, понимая, что полностью проигрываю, я остался на месте.

- Она уже порола тебя? – спросил этот странный человек, сканируя меня своим долгим изучающим взглядом.

Ненависть мешала мне говорить, поэтому я просто кивнул.

- Хорошо – он удовлетворенно кивнул – Я хочу посмотреть – в его голосе возникло возбуждение.

- Разденься до пояса, Адам – сказала она без каких-либо эмоций.

Я снял одежду и бросил ее на пол рядом с собой. По какой-то странной иронии, на мне была та же толстовка с эмблемой университета, что и первую ночь моего незаслуженного наказания.

- Встань к стене – сказала она, отвернувшись от меня.

Я подчинился.

Ее гость встал и подошел ко мне вплотную. Меня передернуло от отвращения, когда он дотронулся до моей спины, и я сжал в кулаки лежавшие на стене руки.

- Хорошая работа, молодец - похвалил он ее – Никаких захлестов, но сильно, мне это нравится – сказал он хриплым от волнения голосом.

Он отошел от меня на пару шагов.

- Сколько прошло времени? – спросил он.

- Чуть больше недели – ответила она тихо.

- Думаю этого достаточно – сказал он, взяв себя в руки, и в его голосе вновь зазвучало отстраненное изучающее любопытство.

- Повтори – приказал он ей резко, и я услышал, как она удивленно вздохнула.

- Но – попыталась ответить она.

- Повтори сейчас - отрезал он жестко и я понял, где слышал эти интонации раньше.

- Конечно – ответила она после минутного колебания.

Я повернул голову и посмотрел в большие, от пола до потолка, окна ее мансарды. Варшава сияла огнями гостеприимного ночного города, и я внезапно подумал о том, сколько же счастливых людей находятся там, в своей нормальной благополучной вселенной. Пока она доставала и разворачивала кнут, я думал о влюбленных парочках, гуляющих под мягким светом этих ночных фонарей, думал об их смехе в суете студенческого бара, об их близости и доверии в ночном сплетении тел. Думал обо всем том, чего у меня не было и уже никогда не могло бы быть с ней.

Когда на мою спину обрушился первый удар, я был почти рад этому. Как это часто бывает, физическая боль заглушила душевную, и когда я впервые испытал это чувство, я был ему благодарен.

Я не кричал, не мог доставить такого удовольствия тому странному человеку, который, как я знал, неотрывно следит за каждым жестом ее обнаженного тела и моей реакцией. Я молчал, стиснув зубы и понимал, что каждый удар ее кнута хоронит внутри меня те нежные чувства что испытывал. Понимал, что каждый удар заполняет пространство внутри меня холодной, тлеющей яростью, и на смену любви приходит глубокая горечь.

- И? – требовательно спросил он, когда она закончила.

- Он не знает – ответила она дрожащим голосом.

- Так скажи ему – ответил ее Мастер.

- Ты должен поблагодарить меня, Адам – произнесла она, дотронувшись до моего плеча как раньше – Встань на колени

Я медленно убрал руки со стены и опустился перед ней на пол.

Я видел как по ее щекам текут слезы, но понимал, что они меня больше не трогают.

- Спасибо тебе. Теперь я все понял – произнес я отстраненным голосом и увидел как она вздрогнула.

Я безразлично смотрел мимо нее и даже не удивлялся тому, что вижу.

В Варшаве шел снег.

Я превратился в Зверя.