«Давайте станцуем твист так, как мы делали это прошлым летом» - прохрипел Чак Берри и я подхватил ее на руки.

- Еще один танец? – засмеялась она, но я помотал головой.

- Что-то типа того – хрипло сказал я и снова услышал ее нежный смех.

Я положил ее на кровать и стал расстегивать ремень на своих джинсах. В ее глазах мелькнул страх, но я завел ее руки за голову, стянул их ремнем и привязал к спинке кровати.

- Адам – прошептала она.

- Просто не убирай их, моя хорошая – сказал я раздеваясь.

Она смотрела на меня не отрывая взгляд, и я видел, как учащается ее дыхание.

Я опустился на нее и снова поцеловал, но когда она жадно ответила мне, я оторвался от ее губ, и проведя языком по ее шее, стал медленно опускаться все ниже.

Она застонала и подалась мне на встречу всем телом.

- Адам, пожалуйста – прошептала она – Я хочу обнять тебя

Я помотал головой, не отрываясь от ее нежного живота. Я целовал ее, гладил ее тело и думал только о том, как сдержать собственное желание. Когда мои руки раздвинули ее бедра, она застонала снова.

- Не двигайся – сказал я, и провел пальцами от ее колен до внутренней стороны бедра.

Она замерла, и мои пальцы стали медленно подниматься все выше. Она задрожала и вскрикнула, когда я дотронулся до самой чувствительной части ее тела.

- Адам – она выдохнула, но я легко шлепнул ее по бедрам.

- Не своди ноги, моя хорошая – сказал я, продолжая ласкать ее там, где ее удовольствие смешивалось с болью, переходя ту хрупкую грань, которую мы постоянно умудрялись пересекать в наших с ней отношениях.

Я слушал ее стоны и продолжал целовать каждый сантиметр ее обнаженного тела.

- Девочка моя – говорил я, видя как она выгибается мне навстречу – Что же ты со мной делаешь? – спрашивал я то ли ее, то ли себя и видел, как она счастливо улыбается от этих слов.

Я видел, как дрожат ее ресницы, видел, как ремень впивается в ее запястья, когда она подается мне навстречу всем телом, я слышал ее стоны и в очередной раз терял голову от нежности и страсти.

Вопреки моему изначальному плану, в ту ночь я не смог быть жестоким с ней, и хотя осознавал это какой-то отстранённой мыслью, понимал, что не хочу ничего делать иначе.

- Адам, пожалуйста – взмолилась она, когда я в очередной раз убрал пальцы за несколько мгновений до ее заслуженного удовольствия.

- Что? – нежно спросил я ее.

Она застонала снова и посмотрела на меня с мольбой.

- Произнеси это – сказал я, скользя руками по ее бедрам.

- Это глупо - прошептала она и застонала снова, когда мои пальцы вернулись на место.

- Адам, ну пожалуйста – я ласкал ее настолько медленно, насколько хватало моей выдержки и так же, как в прошлую ночь, - она извивалась под моими руками.

- Да? – медленно сказал я, растягивая это мучительное удовольствие.

- Возьми меня – взмолилась она со стоном.

- Уверена? – спросил я ее с мягкой иронией.

- Адам – прошептала она гневно, и я приподнял ее бедра.

- Попроси еще раз, моя хорошая – сказал я, уже полностью теряя над собой контроль.

Она всхлипывала, выгибаясь в моих руках.

- Умоляю тебя, Адам, ну пожалуйста – произнесла она и вскрикнула, когда я вошел в нее.

- Люблю, когда ты меня просишь, хорошая моя – прошептал я ей на ухо и увидел, как ее накрывают волны оргазма.

Я трахал ее, слушал ее крики и понимал, что эта ночь нарушила все мои замыслы и планы.

В тот момент, когда она всхлипывала и шептала мое имя в исступленной страсти, я внезапно осознал одну странную вещь. Словно бы со стороны смотря на нас двоих в ту ночь, я неожиданно для себя понял, что был безумно влюблен в эту женщину, пережил с ней самые болезненные и нежные моменты своей жизни, но так и не узнал ее имени.

К сожалению тогда я еще не догадывался, что это будет единственным, чего она не скажет мне ни при каких обстоятельствах.