Следующий год я провел оцепенев от боли, и закончил его на исходе осени также,
как началась наша безумная любовь.
Когда я понял, что алкоголь не в силах заглушить тупую рваную боль в моей
груди, когда я понял что все мои попытки найти ее тщетны – я пришел туда, куда
ранее пошел бы в последнюю очередь. Отринув весь свой цинизм и защитную иронию,
понимая, что это моя последняя надежда на спасение, я пришел в церковь. Это
был небольшой костел на окраине городе, и в полуденной тишине буднего дня в нем
не было ни души. Обессилев от отчаяния, я встал на колени перед распятием и в
очередной раз прокручивая в памяти короткие мгновения нашего с ней счастья,
взмолился о сострадании.
Я рыдал от сдерживаемой все это время боли, упершись руками в пол прямо перед
собой и умолял дать мне второй шанс, умолял вернуть мне ее нежную улыбку. Я
обещал этой невидимой силе все исправить, договаривался с ней и просил,
просил, просил. Я раскаивался в своей глупости, в своей неопытности по которой
открыл сердце таящемуся там злу. Больше всего на свете, я мечтал вернуть все
обратно, и даже понимая, что это невозможно, не мог успокоиться.
- Пожалуйста, умоляю тебя – шептал я исступленно, также как это делала она два
года тому назад.
- Не надо, я больше не могу, я больше не выдержу этого ада – говорил я
обращаясь к тому великому Ничто, которое я знал, не могло меня не
слышать.
- Дай мне еще один шанс – умолял я – Я так ее люблю, я не смогу без нее жить –
рыдал я в пустоте этой церкви, отчаянно желая хотя бы на мгновенье перестать
чувствовать эту боль.
Когда священник положил мне на плечо руку, я вздрогнул, в безумии решив, это
она.
- Что с вами? – спросил он меня с участием и, потеряв голову окончательно, я
разрыдался у него в ногах.
Когда я уходил оттуда, я уходил с принятым решением. Не знаю почему, но я
решил замкнуть этот круг и положить конец собственной надежде тем же жестоким
способом, с которого все началось. На претворение этого плана в жизнь, я
потратил почти полгода. Те, кого я нашел в уже понятной мне Тематической среде,
отказывались от моего предложения, потому что оно выходило за рамки безопасной
добровольной разумности. Мне нужно было перейти черту, и никто не хотел иметь с
этим дело.
Когда я уже отчаялся, на одном из форумов тематического сообщества, я нашел
эту женщину. Я посмотрел на то, что она делала с собой, и понял, что у нас
есть шанс договориться. Я отправил ей письмо и стал ждать ответа.
- Есть много способов потерять сознание от боли, и гораздо менее травматичных –
написала она мне неделю спустя – Почему именно этот?
- Мне это необходимо – просто ответил я, надеясь, что она не будет
спрашивать
- Что ж – ответила она на следующий день – Приезжайте
Когда несколькими днями позже, мой самолет приземлился в аэропорту Зальцбурга,
в моей крови был тот же адреналин, что и в самый первый раз с ней. Только на
этот раз, несмотря на свой страх и вопль инстинкта самосохранения, я надеялся,
что все не закончится слишком быстро.
Мы встретились на старом складе, который она указала в своем письме.
- У вас есть веревка? – спросил я ее, когда разделся
- Да – ответила она, смотря на меня своими умными глазами, отражающими
собственную бездну
- Руки – сказал я ей, но это было лишним, она и так поняла о чем идет
речь
- Ваша цель – спросила она меня еще раз – Потерять сознание?
- Да – сказал я, и подавляя голос страха добавил – Но не слишком быстро
В ее мастерстве я не сомневался, и понимал все последствия этого
высказывания.
- Хорошо – сказал она, привязала к деревянной балке мои руки и развернула кнут
– Можете кричать, Адам, здесь вас никто не услышит – сказала эта женщина с
участливой безжалостностью, и ударила меня первый раз.
Я заорал, чувствуя дикую боль и одновременную благодарность, впиваясь руками в
удерживающую меня веревку и погрузился в ад. Я видел нежную улыбку своей любимой
и вспоминал что делал с ней в ту ночь, когда она не хотела мне говорить свое
имя. Я слышал ее голос и вспоминал то отчаяние, которое она испытывала в нашу
последнюю ночь вместе, думая что мне нужна другая. Кнут раздирал мою кожу, но
все время этой благославенной для меня пытки, перед моими глазами стояла тот
момент, когда я держал ее на руках, прижимая к себе после ванны, а она с
такой болью произнесла - Адам, мне кажется я люблю тебя.
Эта женщина была мастером своего дела, и я потерял сознание очень не скоро.
Придя в себя, я провел у нее дома несколько дней, находясь в полубредовом
состоянии и понимая, что моя внутренняя боль меня практически отпустила. У меня
снова был жар, как два с половиной года назад и закрывая глаза, я представлял
себе, что получил шанс вернуться в прошлое.
Спустя неделю, я вернулся в Варшаву абсолютно опустошенным, и понимал, что
уже ничего не чувствую. Все мои переживания были похоронены где-то внутри меня,
и хотя я понимал, что они останутся со мной навсегда, уже не чувствовал их так
же остро как раньше.
Это был последний раз, когда я позволил причинить себе боль подобным образом,
и хотя у меня осталась от нее тяга к саморазрушению, проявлялась она в других
вещах, легко одобренных социальным договором.
Как я уже говорил, я так и не встретил больше ту, за которую хотел быть в
ответе, и хотя проводил свое время с абсолютно разными женщинами, ни одна из
них не смогла вытеснить Ракель из моей памяти. Сейчас я не стал умнее, но во
всяком случае, я абсолютно честен с собой и зная, что подобную любовь человек
может испытать лишь раз в жизни, не пытаюсь найти ей замену.
Наверное вы удивитесь, когда прочтете это письмо, хотя наверное вряд ли
сможете что-то понять по-польски. Не знаю почему, но когда я увидел вас в лобби
этого отеля, здесь в Швейцарии в роковой для меня ноябрь, я на минуту, на
какое-то короткое мгновение подумал, что вы – это она. Возможно из-за цвета
волос, возможно из-за гордой осанки, из-за поворота головы. Я видел вас лишь
несколько секунд, но и этого оказалось достаточно, чтобы плотина сдерживающая
мои воспоминания одиннадцать лет рухнула, и они погребли меня под собой.
Простите меня еще раз, я отдаю себе отчет в том, насколько печальна
рассказанная мною история и понимаю, что ее вряд ли бы хотелось хоть кому-то
услышать.
Эпилог
Я вышел на террасу своего гостиничного номера и подставил лицо ледяному ветру. Я
смотрел на таящиеся в темноте прямо передо мной высокие горы, смотрел на
звездное небо у себя над головой, чувствовал мощь и абсолютную безжалостность
нашей вселенной и пытался сдержать слезы.
Пройдя через все эти воспоминания за один короткий вечер, я со знакомой болью
чувствовал горькое отчаяние от невозможности что-либо изменить. Я глубоко
вздохнул и снова налил виски к себе в бокал и в этот момент услышал настойчивый
стук в дверь.
- Go away – сказал я сорвавшимся голосом, чувствуя подступающие к горлу
рыдания.
Стук не прекращался, и я застонал от злости.
- Go away – прорычал я, подходя к двери и замер как пораженный, услышав рвущий
мне сердце знакомый нежный голос.
- I`m very sorry – сказала она – I`d like to speak whith Mr Novak
Я знал, что мог ошибиться с внешностью, знал, что мог не узнать ее походку,
но никогда ни при каких обстоятельствах, я не спутал бы ее голос с чьим-то
другим.
Я открыл дверь словно под гипнозом, боясь даже на мгновенье представить себе,
что мог ошибиться.
Она смотрела на меня растерянно и вскрикнула, когда увидела полностью.
Она сделала шаг назад, прикрыв рот рукой, и медленно осела на пол, сползая по
стене гостиничного коридора.
- Адам – произнесла она уже по-польски, и я подумал, что у меня не выдержит
сердце – Это действительно ты?
Я видел, как из ее рук падают и разлетаются по полу листы бумаги, видел как ее
красивое лицо искажает гримаса боли, видел следы туши, оставленные текущими из
ее глаз слезами, видел ее длинные черные волосы, и понимал что схожу с ума от
безумного, дикого счастья.
Я смотрел на нее замерев, боясь поверить в это чудо и понимал, что не могу
сдвинуться с места.
- Адам – взмолилась она – Родной мой, скажи что-нибудь
В этот момент я не выдержал, упал рядом с ней на колени и прижал к себе с такой
силой, что она засмеялся сквозь слезы.
- Хороший мой, любимый мой – она гладила меня по голове, и я понимал, что
сотрясаюсь от беззвучных рыданий – Все позади, уже все – говорила она также как
в ту ночь много лет назад, и я вдыхал аромат ее волос, не в силах ослабить
объятия.
Я прижимал ее к себе и не мог отпустить ни на минуту, мне так хотелось
взглянуть в ее глаза, но я боялся, что если выпущу ее из рук, она исчезнет
навсегда.
Девочка моя – шептал я ей, прижимая ее к себе все сильнее – Родная моя,
любимая моя, не бросай меня больше, не уходи от меня никогда – говорил я ей
быстро, умоляя – Не оставляй меня, Ракель, моя хорошая, я больше этого не
выдержу
Я слышал, как она счастливо смеется сквозь слезы, и чувствовал ее нежные руки
на своих плечах.
- Я не уйду, Адам – повторила она – Я не уйду, не уйду
Когда много часов спустя мы лежали в моей постели, я понимал, что боюсь
заснуть. Я держал ее за руку, смотрел в ее черные глаза и наконец-то смог
осознать эту невидимую произошедшую в ней перемену. Вначале не отдавая себе
отчет в том, что именно в ней изменилось, я внезапно понял, что не вижу
больше знакомой мне вселенной горечи, не ощущаю ее пламени
самоуничтожения.
Я ничего не мог с собой сделать и снова ощутил ревность при мысли о том, что
кто-то другой сделал ее счастливой. Я посмотрел на ее правую руку, но кольца на
нем не было.
- Нет – она покачала головой – Нет, мой хороший – сказала она нежно, и
успокоенный этими ее словами, я провалился в сон.
Когда я открыл глаза на следующее утро, я почувствовал дикую панику, не увидев
ее рядом. Не в силах поверить, что это был сон, я застонал от ужаса и в этот
момент услышал ее нежный голос
- Наконец-то и я могу накормить тебя завтраком
Я развернулся в постели и увидел ее сидящую в кресле возле открытого окна в моей
рубашке. В ее глазах снова стояли слезы, но я видел ее нежную улыбку и
постепенно приходил в себя.
Я смог выпустить ее из рук только несколько дней спустя и постоянно слыша ее
нежный смех, благодарил про себя ту великую силу, которая сжалилась надо мной
и вернула ее мне обратно. Я не знал почему я заслужил второй шанс, но смотря на
свою любимую женщину, я понимал, что на этот раз все сделаю правильно.
Несмотря на боль, навсегда текущую теперь по нашим венам, каким-то неведомым
образом, мы оба смогли выжить в этом сокрушительном падении. Я обнимал ее,
гладил ее нежную спину и в очередной раз думал о нескольких вещах сразу. О том,
что люди не встречают друг друга случайно, о том что вселенная всегда отвечает
на твои просьбы, думал о том что нам всего тридцать лет, и у нас впереди вся
жизнь.
Ни на минуту не отпуская ее от себя в тот счастливый ноябрь две тысячи
одиннадцатого года, я смотрел на нее и знал.
И сейчас и в будущем, мы будем с ней вместе и на этот раз, что бы с нами ни
случилось - у нас все будет хорошо.
